Провинциальный уездный город российской империи xix – начала хх вв.: на материалах вятской губернии. Гербы губерний российской империи Губернии в начале 19 века

К началу XIX в. Тверская губерния являлась более населённой по сравнению с соседними. Численность населения была сопоставима с нынешней. Известно, что к 1811 г. в губернии проживало 1 миллион 200 тысяч человек. В хозяйственной жизни края наблюдался подъём. Это было связано с расцветом Петербурга, ставшего центром российской внешней торговли. Тверские земли экономически тяготели именно к Северной столице.

Наряду с Тверью всё более важными торговыми центрами становились Ржев, Торжок, Вышний Волочёк. Процветание этих городов было во многом обусловлено успешной эксплуатацией Вышневолоцкой водной системы. По ней проходило до 5,5 тысячи барок в год. Огромное значение имел и сухопутный тракт Москва - Петербург, по которому непрерывным потоком двигались обозы. Тысячи крестьян обслуживали эти пути сообщения - водный и наземный.

Прибыльным делом оставалась торговля. В начале столетия по числу купцов Тверская губерния уступала только Московской. А некоторые фамилии - осташей Савиных, тверитян Светогоровых - гремели на всю Россию. Местное купечество занималось в основном посреднической торговлей хлебом, пенькой и железом. Центром торговой жизни оставалась Крещенская (Богоявленская) ярмарка в Весьегонске. Крупные ярмарки разворачивались также в Вышнем Волочке, Ржеве, Торжке, бойкая торговля велась в сёлах Кой и Кесова Гора Кашинского уезда, Семендяево и Талдом Калязинского уезда, Молоково Бежецкого уезда, Сандово Весьегонского уезда, Молодой Туд Ржевского уезда, Кимры Корчевского уезда.

Развивалась и промышленность, особенно производство кож, пеньки, канатов и бечевы. Продукция местных кожевенников находила спрос не только внутри края, но и вывозилась в Москву, Петербург, Нижний Новгород и даже за границу. Действовало немало мелких предприятий, производивших уксус, солод, крупы, крахмал, пряники.

Более половины промышленных предприятий располагалось в Твери, Торжке, Ржеве и Осташкове. В Твери, например, работало пять металлообрабатывающих предприятий. В начале столетия в губернии появились стекольные и фарфоро-фаянсовые заводы. Пожалуй, ныне наиболее известным из них является Конаковский фаянсовый завод, готовящийся отметить своё двухсотлетие.

Кроме того, функционировали помещичьи мануфактуры, где производили ткани, сукно, кисеи, платки и прочую необходимую «мелочь».

Что касается сельского хозяйства, то урожайность зерновых из-за оскудения почв несколько снизилась. Однако в губернии вовсе не голодали: ржи, пшеницы, овса вполне хватало для пропитания, а кое-где излишки зерна оставались и на продажу.
Еще в 1809 г. Тверскую, Новгородскую и Ярославскую губернии объединили в генерал-губернаторство. Новое административное образование возглавил принц Георг Ольденбургский. В Твери находилась его резиденция - Путевой дворец, где принц проживал со своей женой Екатериной Павловной - сестрой императора Александра I.

Принц Ольденбургский прежде всего принялся благоустраивать Тверь. Она, судя по всему, того требовала. В одном из официальных документов начала столетия состояние города описывалось так: «Кроме одной большой улицы, все прочие, также градские площади и подле домов канавы, оставаясь доныне невымощенными, без протоков, во всё время весны, осени, а в летнее время от дождей бывают покрыты грязью, так что во многих местах улицы делаются непроходимыми, почти непроезжими. К тому же жители тверские, видя сию часть, так сказать, забытою со стороны начальства, нечистоту города от натуральных причин умножают своею домашнею, выбрасывая всё на улицы».

Не отличались образцовым порядком и другие сферы городской жизни. Величина налогов определялась произвольно, по знакомству или кумовству, отсутствовала ясная отчетность, а купечество и даже помещики самовольно захватывали земли.
Бороться с существующими порядками (точнее, беспорядками) Георг Ольденбургский принялся активно.

Он ходатайствовал перед императором об учреждении особого Комитета по благоустройству Твери, который был вскоре создан и развил бурную деятельность. Городу вернули захваченные купцами земли, начали приводить в должный вид улицы и площади. Делалось это оригинально: каждое судно, пристающее к берегу Волги в черте Твери, должно было доставить 30 камней весом не менее 10 фунтов (то есть 4 килограммов) каждый.

Кроме того, хозяин лодки, продававший её в Твери, должен был доставить 20 камней, а с каждого воза и подводы «взимали» по три камня весом в пять фунтов. Не привёз камень - плати деньги, по гривне за каждый недоставленный камень. Таким образом был добыт материал для мощения улиц.

Не многие сегодня знают о том, что в Твери существовали (и существуют?) минеральные источники. Два века назад этого тоже не знали. Но принц Ольденбургский велел узнать, есть таковые или нет. По его инициативе в Твери были проведены соответствующие изыскания, увенчавшиеся успехом. В 1811 г. профессор Рейс составил описания двух минеральных источников.

Один из них, называвшийся Старым, был устроен на западном берегу Тьмаки в виде бассейна, обложенного белым камнем. «Вода этого источника содержала железо, углекислый натр и магнезию», - свидетельствовал В.И. Колосов. Она действовала укрепляющим образом на нервную, кровеносную и мышечную системы. Новый источник был открыт на восточном берегу Тьмаки, в нескольких сотнях шагов от Старого. Вода из него текла через вделанную в камень трубку и содержала те же полезные для человека компоненты: железо, углекислый натрий и магнезию, а также следы сернистого водорода. Правда, за источниками надлежащим образом не следили, и они быстро пришли в упадок.

Уже в 1853 г. на месте Старого источника текла грязная безвкусная жидкость. Многие тверитяне, пытавшиеся самостоятельно лечиться с помощью этой воды, «подхватывали» опасные болезни. Поэтому источник пришлось прикрыть. А в бассейн Нового, или, как его ещё называли, Серного источника однажды упал прохожий, и городское начальство решило ликвидировать и этот источник, а заодно и ванну с бассейном.

Принц Ольденбургский задумал устроить на Тьмаке канал. Здесь, как рассчитывал генерал-губернатор, должны были останавливаться у пристаней суда; также предполагалось, что обустройство канала спасёт город от нередко случавшихся наводнений. Принц решил взять казенный заём в 70000 рублей, а выплачивать эту ссуду предложил купечеству и дворянству. Купцы согласились покрыть лишь одну тринадцатую часть этой суммы, зато дворяне согласились с денежным «обременением», правда, с условием - новый канал должен был называться Екатерининским: такое название всегда напоминало бы о «милостях и благотворениях, оказанных дворянству» императрицей.

Канал собирались передать в полную собственность тверским дворянам, однако нет никаких известий, чтобы столь важный для города проект был реализован. Вероятно, обустройству канала помешала грянувшая вскоре Отечественная война 1812 г.

Принц Георг Ольденбургский в меру сил занимался благоустройством Твери, а его супруга великая княгиня Екатерина Павловна старалась сделать так, чтобы местные дворяне и купцы не скучали. Княгиня то и дело приглашала их в свой дворец на балы и просила гостей «веселиться без чинов». Например, в Пасху было заведено, чтобы после обедни шли во дворец. Великая княгиня христосовалась с каждым из гостей и дарила пасхальное яйцо.

Приезд брата Екатерины Павловны Александра I не сковывал веселья - наоборот, при нём праздники приобретали ещё больший размах. Свидетельство тому - дошедший до наших дней рассказ одной из жительниц города: «В 1809 году давали в Твери государю и великой княгине бал. Это было 4 июля; погода стояла отличная, вокзал (сад на правом берегу Волги. - СМ.) отделали на славу. Стены беседки обили французским цельным штофом и убрали её всю цветами.

Померанцевые, лимонные деревья в кадках выписали из Москвы, а дубы перевезли из Кашина и Зубцова да так рядами и поставили. Хрустальный столовый сервиз в золотой оправе, дорогие фрукты, конфеты, вина - все было выписано из столиц. Государь с великою княгинею и с придворными приехали из дворца по Волге на яхте; за ними плыли лодки с музыкантами и с пе-сенниками из мещан. Как только государь взошёл на берег, купчиха Анна Петровна Светогорова с поклоном подала ему на серебряном подносе шампанское в петровском ковше.

Музыка заиграла польский, и государь открыл с нею бал. Светогорова была в сарафане, вышитом жемчугом, да и все прочие дамы приехали в русском платье. Императору бал очень полюбился. Он танцевал со многими дамами, с княгинею Волконскою, Татищевою, Ушаковой... В свите его приехали Аракчеев, Уваров и много других; все очень веселились.

Когда стемнело, зажгли всюду иллюминацию, а по ту сторону Волги, прямо насупротив беседки, пустили великолепный фейерверк; там же горел щит с вензелем государя и великой княгини. Александр Павлович был чрезвычайно весел. «У тебя тут, сестра, - говорил он Екатерине Павловне, - маленький Петергоф».

Народу на том празднике было не счесть. Чтобы повидать императора, помещики съехались со всей губернии. Император с княгиней веселились вместе со всеми до пяти утра и обратно во дворец отправились также по Волге, с музыкой и песнями».

Подобных балов устраивалось немало. Один из них прошёл в день ангела Екатерины Павловны. Тверское купечество преподнесло ей в подарок выписанное из Парижа голубое креповое платье. Княгиня обещала надеть его, если приедет государь. Александр Павлович поспел аккурат к началу бала...

Приезжал император в 1810 г. и на бал, проходивший в Духов день. Тогда разговорился Александр с престарелой купчихой Арефьевой. «Хороший ли я себе домик выстроил?» - поинтересовался он, имея в виду заново отделанный дворец. «Да что, батюшка, - ответствовала Арефьева, - ведь бабушкин (т.е. Екатерины II. - СМ.) починили; чай, дешевле обошлось, чем весь новый-то поставить». Против столь убедительного довода у государя не нашлось возражений.

Тверские места явно нравились самодержцу. Особенно очарован государь был видом, открывавшимся в селе Каменка, что располагалось в двадцати верстах от Твери. «Прекрасные у вас места около Твери!» - сказал он как-то купчихе Светогоровой. «С тех пор, как Вы у нас, Ваше величество, все места стали краше», - молвила та в ответ. «Полноте, пожалуйста, - улыбнулся государь. - Мне лесть и в Петербурге надоела, зачем её вводить в Твери».

Однажды Александр задержался на одной из тверских прогулок, чем немало взволновал свою сестру. Когда государь наконец явился, Екатерина Павловна начала его мягко укорять. Он обнял её, поцеловал и сказал с улыбкой: «Неужто ты думала, что со мной в Твери может что-то случиться?» (цитируется по книге В.И. Колосова «Прошлое и настоящее г. Твери». Тверь, 1994)

В общественной жизни края наблюдалось заметное оживление. Сказывалась близость генерал-губернатора Георга Ольденбургского к царской семье. Вокруг княгини Екатерины Павловны сложился блистательный светский круг, так называемый Малый двор.

Подобно своим знаменитым предшественникам-архитекторам, в Твери работал не менее знаменитый Карл Росси, прибывший в город в 1809 г. для обустройства Путевого дворца. Он был приглашён для переоборудования дворца под генерал-губернаторскую резиденцию. Однако фронт работ Карла Ивановича Росси оказался более широким. По его проектам в Твери возвели Торговые ряды, придел Воскресенской церкви в Заволжье, несколько особ-няков, а в Торжке - Спасо-Преображенский собор. Именно Карл Иванович руководил уже упомянутым Комитетом по благоустройству Твери, ведал работами по мощению и освещению главных площадей и улиц.

Также в начале XIX в. появилось немало учебных заведений. В уездных городах открывались училища, а в Твери в 1804 г. Главное училище преобразовали в мужскую гимназию.

В Старице в 1810 г. на средства генерала А.Т. Тутолмина открыли больницу. Она предназначалась для лечения бедных людей, правда, не для всех: помещичьи крестьяне и дворовые люди поправить здоровье здесь не могли.

Тверь то и дело посещали видные деятели науки и искусства. Среди приглашавшихся Екатериной Павловной были художник Орест Кипренский, историк Николай Карамзин, называвший великую княгиню «тверской полубогиней». Это были далеко не праздные визиты. Например, Кипренский плодотворно работал в Тверском крае, написав портреты помещика Вульфа, строителя Мариинской и Тихвинской водных систем де Волана, князя Гагарина, а также несколько пейзажей.

Отдельного повествования заслуживает пребывание в Твери Николая Михайловича Карамзина. В декабре 1809 г. на балу у графа Ф.В. Растопчина Карамзин был представлен императорской семье. Тогда-то великая княгиня Екатерина Павловна и пригласила Карамзина в Тверь. В письме своему брату Василию Михайловичу от 15 февраля 1810 г. Николай Михайлович сообщал о своём первом визите в Тверь: «...поехал туда, пробыл шесть дней, обедал всегда во дворце и читал по вечерам свою Историю великой княгине и великому князю Константину Павловичу. Они пленили меня своей милостью».

Свидетельства о пребывании историографа в Твери сохранились в «Воспоминаниях» Ф.П. Лубяновского, руководителя канцелярий принца в Путевом дворце: «Приглашали меня на маленькие вечера к Её Высочеству, когда гости один за другим из Москвы приезжали, - писал Лубяновский. - Не один раз Николай Михайлович в Твери читал «Историю Российского государства», тогда еще в рукописи. Боялись даже изъявлением удовольствия прервать чтение, равно искусное и увлекательное».

После первого приезда Карамзина в Тверь между ним и княгиней началась переписка, продолжавшаяся до самых последних дней жизни Екатерины Павловны (она скончалась 28 декабря 1818 г. в Штутгарте). Екатерина Павловна называла Карамзина своим учителем. И это было не только данью уважения к познаниям и таланту историографа, но и отражением реальных событий. Появляясь в Тверском дворце, Николай Михайлович преподавал княгине русский язык, проверял заданные ей «на дом» переводы сочинений иностранных авторов.

Карамзин приезжал в Тверь со своей второй женой Екатериной Андреевной (сестрой князя П.А. Вяземского), а иногда и с детьми. Карамзины, как скромно замечала супруга историографа, «царствовали в доме Оболенских». Князья Оболенские, Александр Петрович и Василий Петрович, также служили при Малом дворе и имели в Твери свой дом. О своих поездках в Тверь Николай Михайлович сообщал в письмах брату. Вот, например, строки из письма от 13 декабря 1810 г.: «Недавно был в Твери и осыпан новыми знаками милости со стороны великой княгини. Прожили там около пяти дней и всякий день были у неё. Она хотела, чтобы мы в другой раз приезжали сюда с детьми».

Именно в декабре 1810 г. Н.М. Карамзин поделился с Екатериной Павловной своими мыслями о тогдашнем положении России.

Восхищённая умом, познаниями и простотой доводов Карамзина, великая княгиня посчитала, что российский самодержец Александр I должен познакомиться с соображениями Николая Михайловича относительно государственного устройства. «Брат мой достоин их слышать», - уверенно заключила Екатерина Павловна. По замечанию известного ученого Ю.М. Лотмана, карамзинская «Записка о древней и новой России» явилась «прямым заказом» великой княгини.

Спустя совсем немного времени, в начале 1811 г., Карамзин дважды приглашался в Тверь. «Я с женой был опять в Твери и жил там совершенно в гостях у великой княгини и принца, - сообщал Николай Михайлович 28 февраля в очередном письме брату. - Часы, проведённые в их кабинете, причисляю к счастливейшим в моей жизни». Именно в февральский приезд Карамзин читал великой княгине свою «Записку», которую Екатерина Павловна нашла «очень сильной» и оставила для передачи императору. Встреча Н.М. Карамзина и Александра I состоялась уже в марте 1811 г.

Император прибыл в Тверь 14 марта в одиннадцатом часу вечера... Далее читаем в одном из писем Карамзина: «Тверь, 16 марта 1811 года. Здесь уже два дня государь, и мы два раза имели счастие с ним обедать. Милостивая великая княгиня представила ему меня и Екатерину Андреевну в своём кабинете, и разговор наш впятером продолжался около часу. Нынче ввечеру приказано мне для чтения явиться в 8 часов, причём никого из посторонних не будет».

Таким образом, 17 марта в 8 часов утра Н.М. Карамзин начал читать Александру I главы из «Истории государства Российского». При этом также присутствовали принц Георг Ольденбургский и, конечно, великая княгиня Екатерина Павловна. «Читал ему (императору. - СМ.) свою «Историю» долее двух часов, после чего говорил с ним немало, и о чём? О самодержавии! Я не имел счастия быть согласен с некоторыми его мыслями, но искренне удивлялся его разуму и скромному красноречию» (из письма к брату от 19 марта 1811 г.). Наиболее выразительным из всего им написанного на тот момент Карамзин считал повествование о нашествии на Русь Батыя и Куликовской битве. Об этом он и читал государю.

А уже на следующий день, то есть 20 марта, Карамзин спешит отправить письмо своему петербургскому другу, министру юстиции И.И. Дмитриеву: «...вчера последний раз имел счастие обедать с государем: он уехал ночью. Сверх четырёх обедов... был два раза у него во внутренних комнатах и в третий раз при великой княгине и принце читал ему свою «Историю» более двух часов. «Историю» мою государь слушал с непритворным вниманием, удовольствием, никак не хотел прекратить нашего чтения; наконец, после разговора, взглянув на часы, спросил у великой княгини: «Угадайте время: двенадцатый час!»

«Записку о древней и новой России» Екатерина Павловна передала своему венценосному брату перед его отъездом из Твери - вечером 19 марта. Скорее всего, Александр успел прочитать её и составить своё, по всей видимости, не самое благоприятное для историографа мнение.

Ещё бы: Карамзин осуждал внешнюю и внутреннюю политику России тех лет, устройство войска, указывал на плачевное финансовое положение в империи, обрушивался с критикой на государственные учреждения и законодательство России... Император простился с Карамзиным весьма холодно, хотя и пригласил Николая Михайловича пожить в Аничковом дворце. По другим данным, Александр, уезжая из Твери, и вовсе прошел мимо Карамзиных, не удостоив их даже поклоном...

Чтение Карамзиным своей «Истории» Александру I в Твери стало широко известным историческим фактом, увековеченным и в скульптуре. 23 августа 1845 г. в Симбирске открыли памятник Н.М. Карамзину. Историограф читает своё произведение сидящему в кресле императору, а на спинку кресла опирается столь благоволившая Николаю Михайловичу великая княгиня Екатерина Павловна.

А в Твери на здании Императорского Путевого дворца 20 октября 1994 г. (во время празднования юбилея Тверской учёной архивной комиссии) была открыта мемориальная доска. Она посвящена столь знаменательному событию, свершившемуся в этих стенах 17 марта 1817 г. Кстати, вскоре после тверской встречи Карамзина и Александра, уже в 1818 г., вышло в свет восемь томов «Истории государства Российского», а её автор был отмечен различными государственными наградами.

Из книги "История Тверской земли" (Святослав Михня)

Губерния в начале XIX века По территории Вятская губерния была одной из крупнейших в Российской империи. Ее площадь занимала в конце XVIII века около 170 тыс. кв. км. В 1802 году два уезда (Кайский и Царевосанчурский) были ликвидированы, а их территории присоединены к соседним уездам. Осталось 11 уездов, которые затем сохранились до Октябрьской революции. Население в губернии непрерывно возрастало. По 4 й ревизии 1782 года в губернии насчитывалось чел.2, по 5 й ревизии 1795 года чел.3. По 9 й ревизии, проводившейся в 1851 году, - 879,9 тыс. душ мужского пола. Принимая соотношение численности мужчин и женщин как 1:1, можно считать, что все население губернии в это время равнялось чел.4. При этом абсолютно преобладали сельские жители, городских было всего 2,5%.

Губерния в начале XIX века Вятская губерния исторически сложилась как многонациональная. В середине XIX века здесь насчитывалось около 80% русских, 10% удмуртов, около 5% марийцев, почти 4% татар. Остальное население составляли башкиры, тептяри (смешанная группа населения, происходившая от татар, удмуртов и марийцев и проживавшая на башкирских землях, за которую они платили оброк хозяевам земли), бесермяне (этническая группа, являвшаяся отдаленными потомками волжских болгар, но говорившая на удмуртском языке), коми и др.

Социально-экономическое развитие Основой экономики края было сельское хозяйство. В земледелии сохранялась рутинная техника и трехпольная система Подавляющее большинство сельского населения составляли государственные крестьяне (85 процентов); удельных было немного (9 процентов), помещичьих (2 процента) всех крестьян. По числу государственных крестьян Вятская губерния стояла; на первом месте в Европейской России

Социально-экономическое развитие Наблюдался рост промышленности. Сильно развивалось мелкое товарное производство городских ремесленников и сельских кустарей. Росло Производство меховых, «ожененных, деревянных, керамических, полотняных, пимокатных и других изделий. В 1850 году одного холста из Вятской губернии было выведено свыше 15 млн. аршин, а в 1856 году уже вдвое больше. Кустари и ремесленники постепенно попадали в зависимость от скупщиков и практически превращались в рабочих- надомников, работавших на капиталистов. Увеличивалось количество мануфактур. Если в конце XVIII века в губернии Существовало около 100 заведений мануфактурного типа, то в 1855 году их.насчитывалось уже 192.

Социально-экономическое развитие Развивалась ярмарочная торговля. Крупнейшая в губернии Алексеевская ярмарка в городе Котельниче, длившаяся три недели (с 1 по 23 марта), имела межобластное значение и привлекала купцов из многих городов европейской России и Сибири. Вятские товары шли также на мировой рынок через Петербургский, Архангельский и Одесский порты. В начале XIX века купец из города Слободского К. А. Анфилатов снаряжал собственные корабли, ходившие с товарами из Архангельска в западноевропейские порты, в Константинополь (вокруг Европы) и в Северную Америку через Атлантический океан. Корабли Анфилатова были первыми русскими торговыми суднами, прибывшими в США.

Участие в Отечественной и Крымской войне Летом 1812 года по почину русской общественности началось формирование народного ополчения. Вятская губерния согласно разверстке поставила 830 ополченцев. Всего Вятская губерния поставила в народное ополчение 913 человек, которые осенью двинулись в Нижний Новгород и там присоединились к ополчениям соседних губерний, возглавляемых генерал-лейтенантом графом П. А. Толстым. Героиней Отечественной войны была Надежда Андреевна Дурова, дочь сарапульского чиновника. Переодевшись в мужскую одежду, она бежала из дома и под именем. Александра Дурова поступила, в уланский полк. Не менее активно вятчане выступили на защиту русской земли и в годы Крымской войны годов. Начальником ополчения был назначен генерал П. А. Ланской. Но организация ополчения проходила медленно, и оно выступило на театр военных действий лишь в 1855 году.

Общественная жизнь и культура Культурное развитие Вятской губернии в первой половине XIX века значительно продвинулось вперед.. В 1803 году была проведена школьная реформа, созданы учебные округа во главе с попечителями. Вятская губерния вошла в Казанский учебный округ. В 1811 году вятское главное народное училище было преобразовано в мужскую гимназию, а малые народные училища несколько позднее реорганизованы в уездные: Сарапульское - в 1817 году, Слободское - в 1819, Котельничское и Нолинское - в 1825 году. Открылись новые уездные училища в Елабуге (1809 г.), Яранске (1817 г.), Глазове (1827 г.), Уржуме (1839 г.).Что касается приходских школ, предназначенных для обучения детей крестьян и мещан, то по плану учебного округа их предполагалось открыть в количестве 200 на губернию. Этот план был выполнен только к 1863 году. В 1818 году была проведена реорганизация духовного образования.Началась организация профессионального образования. Девочек принимали учиться только в приходские школы. Среднее образование они могли получить лишь в частных закрытых пенсионах

Общественная жизнь и культура Были сделаны некоторые шаги в развитии научных знаний. Известное значение имело учреждение в 1835 году Вятского губернского статистического комитета, который стал собирать и научно обрабатывать разнообразные экономические, географические, этнографические, исторические, социологические и другие сведения о Вятской губернии. Горячее участие в его работе принял А. И. Герцен. По материалам комитета он написал "Статистическую монографию о Вятской губернии". Однако в течение первых 15 лет своего существования комитет сделал очень мало. Лишь с 1850 года его деятельность несколько оживилась. Комитет стал публиковать свои материалы в "Памятных книжках Вятской губернии", первая из которых вышла в году. Особенно ценной была "Памятная книжка" на 1860 год, составленная Владимиром Караваевым. Всего с 1854 по 1860 год было выпущено 6 книжек.

Общественная жизнь и культура В первой половине XIX века известное развитие в Вятской губернии получило искусство, в первую очередь архитектура. Это было связано с процессом перепланировки и перестройки городов Вятской губернии, потребовавших широкого строительства. Перепланировка губернского центра была начата еще в 1784 году, когда правительством Екатерины I! был утвержден генеральный план города Вятки. В дальнейшем этот план дорабатывался губернским архитектором Филимоном Меркурьевичем Росляковым Особую художественную ценность имели здания, построенные.по проектам проживавших в Вятке архитекторов А. Л. Витберга и Дюссара де Невиля

Общественная жизнь и культура Культурное развитие Вятской губернии с первой половины XIX века проявилось также в росте художественных промыслов и технического изобретательства. Одним из народных мастеров был Василий Иванович Рысев, крепостной рабочий Никольской бумажной фабрики Машковцевых, Он изготовлял разнообразные часы, из которых особенно примечательны башенные куранты, установленные в 1851 году на колокольне Благовещенской церкви в Слободском. В Вятской губернии впервые зародилось производство капокорешковых изделий. Основателями этого художественного промысла были столяр из Слободского Григорий Марков, а затем его сын Василий. Замечательными умельцами были вятские кустари Бронниковы. Они изготовляли получившие мировую известность деревянные часы. Впервые часы из дерева, изготовленные С. И. Бронниковым, демонстрировались в Вятке на "Выставке естественных и искусственных произведений" в 1837 году.

Общественная жизнь и культура Самое глубокое влияние на Вятскую общественную и культурную жизнь оказал великий русский писатель-демократ и мыслитель Александр Иванович Герцен, сосланный весной 1835 года в Пермь и вскоре переведенный оттуда в Вятку. Герцен находился здесь с 19 мая 1835 года по 29 декабря 1837 года. Губернатор К. Я. Тюфяев определил его на службу переводчиком в губернское правление. В Вятке у Герцена завязалась тесная дружба с наиболее передовыми и образованными людьми из местного общества. Вокруг него образовался своего рода кружок, члены которого обсуждали философские, литературные и политические вопросы, устраивали чтения и спектакли. Герцен и его друзья взаимно влияли друг на друга. Особенно много сделал А. И. Герцен по организации в Вятке губернской публичной библиотеки

В начале XIX в. в Орловской губернии стал сказываться недостаток земли. Было ощутимо значительное повышение плотности населения, особенно если исключить из общего кадастра земли, которые находились в пользовании дворян-крепостников. Повышение плотности населения при существовавшем тогда барщинном хозяйстве делало крепостной труд невыгодным для помещиков, так как при примитивной системе хозяйствования некуда было девать избыточные крепостные рабочие руки, а принудительный труд не оставлял путей для усовершенствования сельскохозяйственного производства. Лишние в полевом хозяйстве крепостные люди зачислялись в дворовые и увеличивали и без того уже огромную дворню.

Важнейшим актом первых лет царствования Александра I был указ от 20 февраля 1803 г. о вольных хлебопашцах. Законодательный акт разрешал землевладельцам отпускать своих крепостных на волю в одиночку или целыми селениями, но не иначе как с земельными наделами, без которых отпуск запрещался.

Правительство начинает поощрять переселение крестьян на окраины государства. Из зоны притока населения Орловская губерния в XIX в. превратилась в зону его выхода. В первой половине столетия среднегодовой фактический прирост населения был ниже естественного. Усиливается перемещение выходцев из губернии на юг и на восток, а также в Москву и Петербург.

Если в самом начале XIX в. наш земляк, выпускник Севской духовной семинарии, профессор Евдоким Зябловский, характеризуя экономику Орловщины, подчеркивал, что «главнейшее упражнение жителей - хлебопашество, которое производится здесь с великим успехом, отсюда ежегодно вывозится хлеба до миллиона четвертей», то уже в ближайшие десятилетия на юге России начал формироваться новый центр производства зерна. Крестьяне Центральной полосы, в том числе и Орловской губернии, не имея возможности конкурировать с югом в производстве хлеба, все больше сосредоточивают свою деятельность на выращивании и обработке льна, конопли. В «Списке населенных мест Орловской губернии по сведениям 1866 г.» сообщалось, что «в конце 40-х и начале 50-х годов в Орловской губернии конопляники занимали до 85 тысяч десятин, к началу 60-х годов посев конопли уменьшился на 7 тысяч десятин». Несмотря на попытки отдельных помещиков усовершенствовать свое хозяйство, по-прежнему господствовал трехпольный севооборот. По-прежнему пахали сохами, сеяли вручную, обмолачивали цепами. Расширялись пашенные угодья, хотя сенокосы и пастбища должны были занимать площадь как минимум вдвое больше, чтобы обеспечить условия для содержания рабочего скота и получения достаточного количества органических удобрений.

Основными культурами трехполья оставались озимая и яровая рожь, овес, ячмень, пшеница. Живучесть трехполья с этим набором культур обусловливалась тем, что все они были необходимы в крестьянских хозяйствах. Однако и трехполье не обеспечивало достаточных урожаев. Тогда в дополнение к нему земледельцы использовали приемы других систем - подсечной и залежной. Так, в XIX в. лесной перелог (лесопольная система) наряду с трехпольем бытовал в лесной полосе Орловщины. На черноземных территориях трехпольный севооборот дополняли зяблевой вспашкой (осенью - с сентября по ноябрь) для сохранения влаги и вымерзания корней сорняков; озимые сеяли после яровых на этом же поле, а паровое поле засевалось на следующую весну яровыми. Это помогало озимым использовать зимнюю влагу из почвы. Для улучшения плодородия полей выращивали гречиху, которая очищала поля от сорняков, земля после ее уборки была мягкой и тучной. Из-за высокого спроса на некоторые культуры меняли посевы: иногда сеяли ячмень после пшеницы, после ячменя - овес, после овса - гречиху, затем - озимую рожь; при севе последней, особенно после гречихи, пашню не пахали, сеяли по стерне. Для лучшего очищения полей от сорняков существовал целый комплекс мер: отбор семенного материала, своевременный сев (засоренность всходов связана со сроком сева), заделка семян не сохой, а бороной, рыхление и прополка почвы, очистка обмолоченного хлеба от семян сорняков, борьба с болезнями растений.

Среди помещиков росла надежда на развитие неземледельческих промыслов, на все большее укоренение оброчной системы. Так, в ноябре 1800 г. в «Санкт-Петербургских ведомостях» появилось сообщение о том, что отставной бригадир граф С. Ф. Толстой, проживавший в своем кромском поместье, начал разрабатывать торфяные залежи и использовать торф для отопления вместо дров. Торф использовался и как удобрение. В Орловской губернии картофель в первой четверти XIX в. превратился из огородной в полевую культуру и занимаемые им площади стали быстро расширяться. Начала возделываться сахарная свекла: прежде сахар вырабатывался из сахарного тростника и считался на Руси заморской диковинкой.

Первый в России свеклосахарный завод был построен помещиком Я.С.Есиповым и его компаньоном Е.И.Бланкенагелем в 1802 г. в сельце Нижнее Алябьево (Чернского уезда Тульской губернии, ныне село Алябьево Мценского района), на берегу небольшой речки Студенец при впадении ее в реку Чернь. Одновременно здесь же было посеяно 20 десятин сахарной свеклы, переработка которой дала 160 пудов сахара-сырца, перевозившегося затем в Москву. Получив столь весомый результат, помещик Есипов с уверенностью заявлял о том, что Россия скоро сможет самостоятельно обеспечить себя сахаром. Он предлагал «устроение заводов повсеместно» в России, принимал на свой завод учеников от всех желающих помещиков для бесплатного обучения.

Алябьевский завод, на строительство которого было затрачено 32 тысячи рублей, первые три года давал убытки, но уже в 1807 г., после того как предприятие перешло на выпуск рафинада, прибыль составила 11 686 рублей. В 1825 г. завод сгорел и был восстановлен только в 1830 г. Сахарное производство в эти годы было организовано в помещении мельницы.Главной причиной роста производства сахара из свеклы являлось расширение спроса внутреннего рынка на эту продукцию. Кроме того, сыграло роль и то, что в 1830-е гг. производство свекловичного сахара значительно усовершенствовалось. Внедрялись механическая терка свеклы, гидравлический пресс для выжимания сока; осветление сока стали вести при помощи костяного угля (вместо применявшейся до этого бычьей крови), а нагревание и сгущение сока - паром. В итоге уже в первые десятилетия XIX в. свеклосахарные заводы появились в Курской, Воронежской, Смоленской и других губерниях. А Алябьевский завод после пожара 1854 г. больше уже не восстанавливался.

Калужский помещик Д. М. Полторацкий, увлеченный опытом английского земледелия, предложил в начале XIX в. четырехпольный севооборот. Первое поле - картофель, второе - яровые с подсевом клевера, третье - клевер и последнее - озимые. Применение клевера улучшало плодородие почвы, можно было держать скот в большом количестве, а это, в свою очередь, решало проблему удобрения полей.

Противником нововведений Полторацкого, вызвавших большой интерес у землевладельцев Орловской губернии, выступил ливенский уроженец граф Ф. В. Ростопчин . Он пытался создать собственную систему ведения сельского хозяйства. Из Англии Ростопчин привез овец, с севера России - быков и коров, заказал чистокровных скакунов из Аравии. Заморский табун стал ядром конного завода в ливенском селе Козьмодемьяновском. Выведенная Ростопчиным порода лошадей (ее основу составили английские и арабские скакуны) завоевала в России добрую славу. Лошади не раз брали призы на престижных бегах и скачках. И вскоре породу прозвали «Ростопчинской».

Ростопчин был увлечен не только лошадьми: имел посевы сирийской и американской пшеницы, американского овса, пытаясь повысить урожайность, пробовал удобрять поля илом со дна прудов, вносил в почву известку, медный купорос. Первоначально надежды Ростопчина на улучшение полеводства связывались с внедрением плугов: по примеру Полторацкого он закупил их сразу несколько десятков. Уже вскоре ожидание чуда сменилось разочарованием. Ростопчин начал доказывать, что русская система земледелия, будто бы архаичная в сравнении с западными нововведениями, на самом деле наполнена внутренним смыслом, обусловлена и климатическими, и почвенными, и демографическими обстоятельствами. Вместо слепого копирования немецких и английских приемов Ростопчин предлагал помещикам самостоятельно искать пути повышения эффективности хозяйства.

Ростопчин в своей книге «Плуг и соха» (1806) доказывал, что обещания английских агрономов попросту невыполнимы в российском климате, заимствовать надо только некоторые орудия, необходимые для обмолачивания хлеба и других работ. Такая патриархальность была во многом типичной чертой определенной части дворянства того времени. Например, И. А. Крылов написал созвучную идеям Ростопчина басню «Огородник и философ», а в 1810 г. тульский помещик, известный деятель русской культуры Василий Левшин представил Вольному экономическому обществу описание земледельческих орудий, которые употреблялись в Калужской, Тульской, Орловской губерниях. Левшин предлагал обществу организовать описания земледельческих орудий и в других губерниях.

Другой современник Ростопчина, Франц Христианович Майер (1783 - 1860), немец по национальности, во многом разделял эти взгляды. С 1817 по 1860 г. Ф. X. Майер служил управляющим моховским имением Шатилова (ныне территория Новодеревеньковского района Орловской области). Здесь им были начаты работы по почвозащитному лесоразведению, разработаны эффективные способы удобрения полей и их обработки. Именно это за-интересовало Л.Н.Толстого, который приезжал в Моховое в 1857 г. для выяснения ряда хозяйственных и экономических вопросов. Ф. X. Майеру Россия обязана наукой искусственных лесонасаждений. Он был избран действительным членом Вольного экономического общества, Московского, Лебедянского и ряда других сельскохозяйственных обществ.

Однако, несмотря на ряд частных нововведений, кризис земледелия в начале XIX в. не послужил толчком для перехода к более интенсивным системам ведения хозяйства, хотя плотность населения позволяла сделать это. Продолжали господствовать феодально-крепостнические отношения. Структура зернового производства не претерпела существенных изменений. А это тормозило развитие новых, капиталистических по своей сути явлений. Сельское хозяйство по-прежнему оставалось отсталым и малопродуктивным.

Положение многих помещиков было также крайне затруднительным. Росла задолженность их имений. Вследствие континентальной блокады, огромных военных расходов и материального ущерба периода 1812 - 1815 гг. (по разным оценкам, они превысили миллиард рублей) во многих местах в 1815 г. прекратился платеж податей.Помещики чувствовали необходимость так или иначе интенсифицировать свое хозяйство. Пытались завести в своих имениях фабрики, но большинству из них из-за отсутствия соответствующего опыта и финансовых ресурсов это не удавалось. Доходы могли возрастать лишь за счет повышения нормы оброков. А «интенсификация» свелась к беспощадной эксплуатации крестьян.

В 1840-е гг. среди многих помещиков Орловской губернии создалось представление о том, что ликвидация крепостного права при возможности удержать за собой землю будет выгоднее самого крепостного права. Это выразилось в заявлениях, которые в то время делали правительству наиболее развитые и умные помещики.

В декабре 1842 г., составляя служебную записку «Замечания о русском хозяйстве и русском крестьянине», живший в то время в Петербурге И.С.Тургенев выделил, как он сам выразился, «важнейшие неудобства нашего хозяйства». Ссылаясь на личные наблюдения, почерпнутые в Орловской губернии, Тургенев называл главным тормозом такие обстоятельства, как: недостаток положительности и законности в самой собственности; недостаток законности и положительности в отношении помещиков к крестьянам; неудовлетворительное состояние науки земледелия; отсутствие равновесия между торговлей и земледелием; весьма слабое развитие чувства гражданственности и законности у крестьян; устарелые учреждения, завещанные еще прежним патриархальным бытом.

В 1847 г. был издан указ, разрешавший крестьянам выкупаться с землей целыми селениями в случае, когда помещичьи имения продавались с торгов за долги, - за ту цену, которая будет дана на торгах. Однако настойчивому и целенаправленному проведению мер для решения крестьянского вопроса, развития производительных сил в сельском хозяйстве помешал целый ряд неурожаев, случившихся в период правления Николая I, усилившиеся консервативные тенденции в жизни России.

Положение государственных крестьян

В первой половине XIX в. правительство предприняло ряд мер к улучшению положения государственных крестьян. В то же время местная бюрократия нередко рассматривала этих относительно независимых жителей как источник своего обогащения. Например, в 1828 г. в губернском уголовном суде рассматривалось дело о вымогательстве заседателя Дмитровского уездного суда Шишкина, обвинявшегося в том, что он забивал в колодки однодворцев и угрожал отдать их в солдаты, если не заплатят ему по 25 рублей. Суд никак не наказал Шишкина, лишь оставил его "в подозрении".

Руководство сельским хозяйством государственных крестьян до 1838г. не было сосредоточенно в едином органе. Для улучшения положения в этой сфере требовалось создание специального ведомства. В связи с этим по проекту графа П.Д.Киселева (1788-1872) в декабре 1837 г. Николай I учредил Министерство государственных имуществ. Непосредственное руководство сельским хозяйством возлагалось на третий департамент этого министерства. С 1837 г. П.Д.Киселев становится руководителем министерства.

Волостные управления в качестве административных единиц осуществляли надзор за деятельностью сельских учреждений, совмещавших административные и хозяйственные функции. В состав низовых учреждений сельского управления - крестьянских обществ, по словам П. Д. Киселева, «восстановленных сообразно с исконными древними нашими постановлениями», входили сельский старшина, сельский староста, сборщик податей, смотритель сельского хлебного магазина, писарь, десятские. Важнейшими учреждениями крестьянского общественного управления помимо сельской расправы являлись мирские сходы, в деятельности которых важное место занимали функции распоряжения землей. В одобренных Николаем I Правилах об устройстве семейных участков впервые законодательным путем устанавливались условия подворного владения землей, а также указывались размеры владения. Для новых селений они определялись 30 - 60 десятинами, для выселков - от 15 до 40 десятин.

П.Д.Киселев выступил инициатором ряда прогрессивных мер, направленных на ускорение развития сельского хозяйства России. В частности, по решению П.Д.Киселева был основан Орловский казенный древесный питомник, под который был отведен земельный участок площадью 15 десятин (ныне - Всероссийский научно-исследовательский институт селекции плодовых культур). Питомник, официальное открытие которого состоялось 28 апреля 1845 года, был создан в целях развития садоводства у государственных крестьян, акклиматизации и распространения полезных плодовых, ягодных, декоративных и овощных культур.

Начиная с 1847 г. питомник стал ежегодно принимать на обучение крестьянских мальчиков из Орловской и Курской губерний, которые, выполняя все сельскохозяйственные работы, получали практические навыки. Так при питомнике возникла практическая школа садоводства. Уже в 1849 г. это учреждение начало поставлять в другие хозяйства саженцы ягодных культур, семена улучшенных сортов овощных культур, а позднее - саженцы плодовых деревьев.

Крестьянские выступления в Орловском крае

Основными причинами крестьянских выступлений были всевозможные притеснения со стороны властей и помещиков, рост налогового бремени, ухудшение положения вследствие неурожаев. Так, например, во время голода 1840 г. на Орловщине были зафиксированы случаи людоедства, а в результате эпидемии холеры в конце 1840-х гг. в губернии умерло около 70 тысяч человек.

С 1816 по 1820 г. в губернии было отмечено четыре случая крестьянских волнений. Создание Министерства государственных имуществ привело и к тому, что усилился налоговый гнет на государственных крестьян: средства требовались на содержание чиновников этого ведомства, а также волостных и сельских управлений. Были отведены общественные запашки, под которые отходили лучшие земли крестьян. Последовало распоряжение министерства о посеве картофеля на этой земле, что напоминало барщину. Весной 1842 г. крестьяне сел Стрелецкого и Пушкарного Кромского уезда отказались сажать картофель. Более 700 крестьян явились к окружному начальнику и потребовали отмены распоряжения о посадке картофеля.

В 1842 г. крестьяне Борковской волости Ливенского уезда отказались выбирать волостную власть на новое трехлетие. По приказу орловского вице-губернатора Иван Репин, Афанасий Пикалов, Николай и Тихон Бачурины, Стефан Трубников и другие были арестованы и отправлены в Ливенскую тюрьму. А зачинщики Козьма Бачурин, Гайдуков и Дворядкин вместе с семьями были сосланы на вечное поселение в Сибирь. В 1844 г. крестьяне села Гатищи выступили против повышения податей. Крестьяне ливенского села Михайловского (ныне Коротыш), принадлежавшего помещику Анненкову, в холерный 1848 г. сменили приказчика, убили сельского старосту, оказали сопротивление местному начальству. В этом же году крестьяне кромских сел Троицкого и Ладынина подняли восстание против местных властей. Для усмирения крестьян губернатор был вынужден прислать солдат. В селе Богородицком Малоархангельского уезда крестьяне перестали ходить на барщину и отказались подчиняться местным властям. Только после присылки батальона солдат удалось подавить это выступление. С 1851 по 1861 г. в Орловской губернии было отмечено 58 массовых выступлений крестьян.

Из показания крестьян от 6 ноября 1846 г. и от 4 декабря 1847 г. о положении барщинных и дворовых крестьян в имении помещиков Овсянниковых в с. Долгом Ливенского уезда.

Алексей Яковлев, 57 лет, крестьянин госпожи Пелагеи Ивановой Овсянниковой, жительствую в селе Долгом, земли имею десятин 6-ть. В течении года на барщине работаю ежедневно, не исключая воскресных и праздничных дней, на святой неделе и святках нет работ дня по два. Свое поле обрабатываю едва едва, и то с помощью других по просьбе. Пособий домашних от госпожи никаких не имею. Своих имею рабочих лошадей 3, корову, овец шесть. Наказывает нас г. Овсянников в доме розгами, плетью, предъявленной мне, и кнутом, которым погоняют лошадь. Плетью - ездя по полю на работах бьет сам беспощадно, розгами дают до истечения крови, плетью и кнутом - ударов по 20-30. Петр Климов Якунин, 38 лет, крестьянин Пелагеи Овсянниковой, жительствующий в селе Вышнем-Долгом, нахожусь старостой по имению, под судом не был. Полевые работы в зимнее время крестьяне г.Овсянникова и матери его работают на барщине ежедневно, не исключая праздников, кроме на святой и святок дня по два, и крестьяне на пашне находящиеся не успевают обрабатывать данную им землю; крестьяне эти имеют земли на два тягла десятин 12, покосу не имеют.

В месяц дают месячины на взрослого два пуда, для женщин полтора пуда, на детей на каждого полпуда, соли полтора фунта, обувь получаю от господина лыками, но слишком недостаточно, так что на время не достает, рукавицы на год, платье имею свое, от четырех овец, данных мне господином, материалов для одежды никаких не получаю. Наказание делают крестьянам дома плетью, арапником, которым погоняют лошадей, розгами и кулаками по зубам, по приказанию господина наказывают розгами ударов по 100, а плетью и арапником ударов по 25...

Развитие промышленности и торговли в Орловской губернии в первой половине XIX в.

К началу XIX в. губерния занимала третье место в России по числу кожевенных заводов (118 заводов из 1530), второе - по салотопенным заводам (здесь была сосредоточена шестая часть отрасли), пятое место - по числу свечных заводов. Орловщина занимала четвёртое место в стране по числу изразцовых фабрик (производство облицовочных материалов), была в числе шести губерний, где существовали "красочные фабрики". Такие фабрики ("для делания Веницейской яри") имелись в Трубчевске и Севске. В начале века в губернии насчитывалось 105 частных винокуренных заводов, в то время как в Тульской - всего 66, в Курской - 77, в Рязанской - 41. Для Орловского региона была также характерна специализация на выращивании и переработке конопли, что определялось не только благоприятной почвой и климатом, но и близостью морей, крупных рек (где сосредоточивались потребители канатов и парусов), наличием лесов (древесная зола в огромных количествах требовалась для отбеливания).

Профессор Е. Зябловский в начале XIX в. писал, что конопля составляет «такое произведение, какого нет важнее для торговли и упражнения жителей государства Российского». В частности, он отмечал, что Орловская губерния занимает первое место в стране по производству конопляного масла (а первенство по маслу маковому орловцы тогда делили с курянами). По данным Зябловского, в то время в России насчитывалось всего 58 канатных фабрик, большинство которых было сосредоточено в пяти губерниях: Санкт-Петербургской, Нижегородской, Архангельской, Орловской, Калужской. «Знатнейшие прядильни» располагались в Орле, Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге, Архангельске, Москве, Костроме.

В 1803 г. было возбуждено через губернатора П.И.Яковлева ходатайство об устройстве шлюзов на Оке, для чего купцы были готовы с отпускаемого из Орла хлеба платить с куля муки (9 пудов) по 2 копейки, с берковца (10 пудов) пеньки - 5 копеек. Недаром купцы столь решительно шли на дополнительные траты: их волновала прежде всего перспектива торгового дела. В 1820 г. городской голова Русанов докладывал губернатору Б.С.Соковнину, что иногородние торговцы ежегодно скупают и вывозят из Орла до 300 тысяч пудов пеньки (примерно на 1,8 млн. рублей), конопляного масла до 140 тысяч пудов (на 1,5» млн. рублей). Из-за жесткой конкуренции многие орловсксие купцы разорялись, переходили в разряд мелких барышников... Сильнейшим ударом по торговому сословию) был пожар в мае 1848 г., когда в Орле в одночасье сгорели Гостиные ряды, а с ними - 80 тысяч четвертей хлеба и 100 тысяч пудов пеньки.

Болховские купцы скупали ежегодно до 3!50 тысяч пудов пеньки-сырца. После подработки из отходов в городе и окрестных деревнях делали до 35 тысяч пудов бечевы - вся она шла в Москву, где использовалась для упаковки грузов. Многолетней торговлей, организацией производств по обработке конопли создали солидный капитал купеческие семьи Турковых и Мерцаловых. Переработка конопли всегда конкурировала с выделкой кож, часто занимая освободившееся место, когда продукция болховских кожевенников не находила спроса. В уезде находилась и полотняная фабрика, «на коей выделываются из собственных произведений на голландский манер хорошие скатерти, салфетки, полотна и канифасы».

Елец славился двумя медеплавильными заводами: здесь изготавливали колокола и оборудование д.ля винокуренной промышленности. По сведениям 1809 г., в Ельце было заводов кожевенных - 12, салотопенных - 19, мыльных - 5, пивоваренных - 5, воскобойных - 3, свечных - 6, клейных - 2, красильных - 2, кирпичных - 52, водочных - 1.

К сожалению, эта картина динамичного развития промышленности губернии вскоре поблекла. Уже в 1838 г. местный житель Н. Азбукин вынужден был констатировать: «Фабричная и заводская промышленность в Орловской губернии очень слаба. Некоторые города до сего времени не имеют ни одного завода, ни одной фабрики, как, например, Кромы и Трубчевск (видимо, фабрика «Веницейской яри» в Трубчевске к тому времени уже не существовала. Предметы роскоши и утонченного вкуса здесь еще не приготовляются, обрабатываются только предметы первых потребностей». По мнению Н. Азбукина, на Орловщине промышленность развивалась только там, где невозможно было выращивать хлеб и коноплю, сосредоточив капиталы на этих выгодных культурах.

Итак, в 1838 г. в губернии насчитывалось 211 заводов и фабрик, в том числе в Ельце - 83, Орле - 38, Болхове - 38, Брянске - 17, Мценске - 12, Севске - 10, Малоархангельске - 5, Карачеве - 4, Дмитровске - 3. По специализации: кожевенных - 75, кирпичных - 33, салотопенных - 29, канатных - 10, пенькотрепальных - 10, мыльных - 9, крупорушильных - 8, пивоваренных - 7, табачных - 8, свечных - 6, кафельных, клеевых, известковых - по 2, маслобойных - 2, водочных, колокольных и чугунных - по 1 и т.д.

Более развитая промышленность сосредоточивалась в западных уездах Орловской губернии. В первой половине XIX в. особый вклад в развитие фабрично-заводской промышленности губернии внесли так называемые Мальцовские заводы. Заводы эти занимали обширный район на стыке трех губерний: Орловской (Брянский уезд), Калужской (Жиздринский уезд) и Смоленской (Рославльский уезд).

Необходимо отметить, что Мальцевы стали одними из тех, кто начинал в России производство сахара из сахарной свеклы. Если первый подобный завод, имевший сравнительно небольшую производительность, был построен в Тульской губернии в 1802 г., то А. И. Мальцов построил второй свеклосахарный завод в 1809 г. в селе Верхи Брянского уезда. На первой Всероссийской выставке мануфактурных изделий, состоявшейся в Петербурге в мае 1829 г., И. А. Мальцов был удостоен большой золотой медали, надпись на которой гласила: «За трудолюбие и искусство». Эта награда дала право ее владельцу изображать государственный герб России на своих изделиях и на вывесках магазинов, где они продавались. На второй выставке мануфактурных изделий (Москва, 1830) Мальцов снова был награжден большой золотой медалью с надписью «За отличный хрусталь». Самые высокие отзывы получили изделия мальцовских фабрик на выставках в Петербурге (1839), Москве (1845), Варшаве (1845). На Московской выставке 1844 г. отмечалось, что «наибольшая чистота хрустальной массы, равно как и дешевизна, и разнообразие, принадлежат заводам господ Мальцевых».

Самым видным представителем этой династии в XIX в. был Сергей Иванович Мальцов , который родился в 1810 г., служил в кавалерии, был адъютантом принца Петра Ольденбургского. Именно ему было суждено стоять во главе мальцовского дела на протяжении полувека и расширить его размах вчетверо. Еще во время своих поездок по Европе он интересовался производством стекла и металла. Вернувшись на родину, он в 1841 г. организовал на Людиновском заводе производство первых в России железнодорожных рельсов - тех самых, которые были уложены на Николаевской железной дороге между Петербургом и Москвой. Здесь были изготовлены паровые машины для Петербургского арсенала и Тульского оружейного завода, первый в России винтовой двигатель для судов.

К середине века Дятьковская хрустальная фабрика превратилась в одно из крупнейших предприятий по производству стекла и хрусталя - ежегодно здесь выпускалось более 1,2 миллиона изделий. На Мальцовских заводах началось строительство Днепровской флотилии: в 1846 г. из Брянска в Киев пришел первый пароход «Мальцов», изготовленный на Радицком заводе.

Строительство пароходов не было для Мальцова самоцелью. Ему был нужен транспорт для сбыта собственных изделий. На реке Болве, имевшей сплав к Киеву, но мелевшей в летний сезон, на протяжении ста верст были построены плотины и шлюзы. Все предприятия «сообщались между собой и посредством шоссейных (а впоследствии и железной) дорог. Благодаря пароходам продукция заводов продавалась не только в России, но и в Турции, Болгарии, Румынии. Мальцов понимал, что производством товаров узкого ассортимента невозможно обеспечить прочное место на бурно развивающемся рынке. Не случайно поэтому он налаживает выпуск кирпича, курение смолы, открывает столярные, канатные фабрики, пивоваренные и винокуренные заводы, плюс к тому шесть железоделательных заводов, фабрику, где была изготовлена первая в России эмалированная посуда. Отличительными чертами руководства Мальцева были интенсивная реконструкция предприятий, применение самых современных, передовых технологий.

По подсчетам известного русского историка А А. Корнилова, С. И. Мальцеву принадлежало более двухсот тысяч душ крестьян в Калужской и Орловской губерниях. Корнилов сравнивал владения Мальцова со значительным германским княжеством. Заводы Мальцова, по мнению Корнилова, выделялись из всех других «своим превосходным устройством с применением всех новейших изобретений и улучшений того времени». Это была поистине самостоятельная экономическая зона, вполне обеспечивавшая себя всем необходимым (закупали только "чай, сахар и мануфактуру). Для снабжения населения продуктами питания были организованы хутора с образцовым скотоводством. Продукция поступала в заводские лавки и магазины (торговали здесь и тем, что производилось на промышленных предприятиях).

Пожалуй, впервые в России на Мальцовских заводах был введен восьмичасовой рабочий день (на тех производствах, которые были особенно вредны для здоровья людей). Рабочие обеспечивались с оплатой в рассрочку жильем (небольшие каменные домики), с землей для сада и огорода, топливом.

«Столицей» Мальцова являлся заводской поселок Дятьково, где стояли его дом, была построена великолепная церковь с хрустальным иконостасом. В Дятьково располагались трехэтажная школа и больница на 50 коек, где «пользовали бесплатно родственников рабочих и служащих». Вообще существовала целая сеть небольших учреждений для сирот и престарелых выплачивались пенсии для престарелых рабочих, вдов и сирот. В школах и ремесленных училищах обучалось более полутора тысяч детей.

О важном значении для социального развития края Мальцовских заводов свидетельствует и официальный отзыв тех лет: «Мальцовские заводы возникли не в видах спекуляции, а в силу действительной потребности и ради благосостояния местного населения, не могущего по скудости и бедности почвы пропитывать и содержать себя исключительно хлебопашеством».

Религия в жизни крестьян. Жизнь и быт сельского духовенства.

Представляя собой начальное звено церковной иерархии, православный приход (церковная община) в административном и территориальном отношении не всегда соответствовал волостной единице государственного управления и часто подвергался реорганизациям. Правовой статус и авторитет сельских священнослужителей, выполнявших исключительно важную культурную миссию, оставался невысоким. Сельские церковные общины медленно приходили в упадок, и не в последнюю очередь из-за бедности сельского духовенства, достаток которого зависел от уровня доходов прихожан.

Храм даже в отдаленных селах представлял собой синтез всех видов изобразительного искусства. При сельском храме существовала просветительная система: церковноприходские школы, библиотеки, ризницы (как музей древностей). Сам он являлся не только православной святыней, но и культурной реликвией, сохраняя память о событиях как всемирной и отечественной, так и семейной истории и организуя все пространство округи в качестве архитектурного центра. Храм духовно и социально организовывал жизнь всего сельского прихода, объединяя людей. Регулярное посещение храма, соблюдение постов и обрядов считались нравственной нормой, своеобразной характеристикой крестьянина. Храм играл ведущую роль в территориальном делении на приходы и епархии. Общий ритм жизни крестьянина определялся годовым циклом религиозных праздников. Храм играл ведущую роль в социальной помощи крестьянам. При монастырях и церквах устраивались бесплатные больницы, богадельные избы для обездоленных людей. Храмы помогали сиротам, поддерживали порядок на кладбищах.

Н. С. Лесков писал: «На моей еще памяти отец мой, орловский помещик, купив новую деревню в Кромском уезде, посылал крестьян в приходскую церковь по наряду, под надзором старосты. Так же точно поступали и другие наши соседи помещики: они наряжали крестьян ходить по праздникам в церковь и зачастую сами сверяли с священниками исповедные книги».

Лесков, справедиво показывая жизнь орловского духовенства в середине XIX в., с сочувствием относился к этим людям: «Благодаря орловской Монастырской слободке я знал, что среди страдающего и приниженного духовенства русской церкви не все одни «грошевики, алтынники и блинохваты», каких выводили многие повествователи».

Дворянский усадебный быт Орловской губернии в первой половине XIX в.

Типичными для крупных помещичьих хозяйств XIX в. были конезаводы, оранжереи, винокурни, псарни, где разводили собак охотничьих пород и т. д. Поместье нередко представляло собой самодостаточное натуральное хозяйство, к тому же известное своими диковинными породами скота или сортами растений.

Усадьба - своеобразное «государство в государстве» - жила по законам вотчинного права, здесь тесно переплетались стремления к возвышенным идеалам и бытовые проблемы, а самовыражение хозяев проявлялось как в творчестве, так и в самодурстве.

Свою роль в жизни усадеб играли и крепостные крестьяне. Они были не только няньками барских детей, доверенными лицами своих хозяев, предприимчивыми приказчиками. В условиях деспотического подавления человеческих прав дворовые люди вступали в прямой конфликт (очевидный или скрытый) с дворянами.

Заложенный в 1837 г., Орловский Бахтина кадетский корпус 6 декабря 1843 г. был открыт для обучения и воспитания сыновей дворян и офицеров. Высочайшим приказом 15 мая 1843 г. на должность директора корпуса был назначен ротный командир Пажеского Его Величества корпуса полковник Тиньков. Среди первых преподавателей корпуса были протоиерей Казаринов и диакон Гонорский, учитель словесности Воробьев, протоиерей Е. Остромысленский, математик Михайлов, А. С. Тарачков.

Выпускник Московского университета Александр Степанович Тарачков (1819-1870) был экономистом, статистиком, краеведом, педагогом. В 1843-1861 гг. он был воспитателем и преподавателем естественной истории и физики в Орловском кадетском корпусе. В 1862-1870 гг. Тарачков, уйдя в отставку, работал секретарем Орловского губернского статистического комитета.

Военным дисциплинам воспитанников обучали офицеры и ротные командиры, инспектора классов. Одним из них был Александр Петрович Хрущев (1806-1875), впоследствии генерал от инфантерии и генерал-адъютант, участник Крымской войны, отличившийся при обороне Севастополя. В 1866-1874 гг. он занимал должность генерал-губернатора Западной Сибири и командующего Западно-Сибирским военным округом.

В 1849 г. был произведен 1-й выпуск из Орловского Бахтина кадетского корпуса в количестве 35 человек, отправленных для окончания образования в Дворянский полк. Среди первых воспитанников корпуса, обучавшихся здесь в 1843-47 гг., был Василий Иванович Сергеевич (1833 - 1910) - позднее юрист, историк права, профессор Московского университета, в 1897- 1899 гг. ректор Петербургского университета.

Издательская деятельность. Книжная культура. Важной вехой в культурной жизни города и губернии явилось издание в Орле в 1816 г. журнала «Друг россиян». Издателем его был титулярный советник и преподаватель Орловской гимназии Фердинанд Орля-Ошменец. Орел стал третьим провинциальным городом в России после Харькова и Астрахани, имеющим свой журнал. За 1816 - 1817 гг. вышло 6 книг журнала, затем он был продолжен под названием «Отечественный памятник, посвященный дружескому соединению российских и польских народов» и вышел в 1817-1818 гг. в трех номерах. Составлялся журнал в Орле, печатался же в типографии Московского университета. Каждая книжка журнала состояла из 3-х разделов: «Ученость», «Новости», «Особенные известия».

В журналах Орля-Ошменец печатал собственные сочинения, а также стихи, «ученые речи» других преподавателей Орловской гимназии, сочинения различных известных авторов в сокращенном варианте, местные новости, в т. ч. из жизни Орловского театра, владелец которого, граф С. М. Каменский, оказывал финансовую поддержку изданию. Первый орловский журнал выписывали жители не только Орла и губернии, но и соседних городов. Издание в Орле журнала стало возможно благодаря открытию типографии. В 1812 г. из разоренного Смоленска в Орел переехал карачевский купец и издатель И. Я. Сытин, у которого незадолго до этого Орловское губернское правление приобрело типографское оборудование на сумму 225 руб. 20 коп. Возникновение в 1812 г. типографии в Орле стало весьма важным событием в жизни города. В 1814 г. в типографии была напечатана книга, которую исследователи-краеведы считают первой в Орле, - сочинение И. В. Лопухина «Нечто дня размышления о молитве и сущности христианства».

Основную массу изданий типографии составляла переводная беллетристика: сочинения Радклиф, Жанлис, Коцебу, Монталье, Шатобриана, Лафонтена, Вольтера и др. Пьесы, изданные Сытиным, часто ставились на сцене театра графа С. М. Каменского. Кроме того, И. Я. Сытин издавал справочники, популярные учебники, книги для домашнего досуга. В издательской деятельности в Орле участвовал и сын Сытина - Аполлон Иванович, выпускник Московского университета, поэт, переводчик, составитель ряда орловских сборников. За период с 1814 по 1830 г. в Орле было выпущено около 100 наименований книг, которые представляют весьма интересный культурный пласт. Книги продавались в орловских книжных магазинах Яковлева, Афанасия Колотилина, П. И. Полевского, первого историка-краеведа Д. И. Басова (1798-1868), чьи заметки по истории Орла были напечатаны в 1849 г. в «Северном обозрении». Орловские издания можно было найти в частных библиотеках и библиотеке гимназии, которая к середине XIX в. насчитывала 3500 томов на русском и 1300 томов на иностранных языках.

Значительным событием в общественной и культурной жизни Орла и губернии стало издание с 1838 г. первой местной газеты «Орловские губернские ведомости», содержание которой регламентировалось правительственным Положением 1837 г. «Ведомости» состояли из 2-х частей - официальной и неофициальной, которая именовалась «Прибавлением к губернским ведомостям». В становлении газеты положительную роль сыграл орловский вице-губернатор в 1838-1842 гг. В. Н. Семенов, близкий знакомый А. С. Пушкина.

Со временем неофициальная часть «Ведомостей» получила значительное развитие, публикуя материалы о состоянии промышленности, сельского хозяйства, промыслов и торговли в губернии. В газете печатали также интересные заметки, характеризующие нравы и обычаи населения края.

Библиотеки и музей. Правительственный циркуляр 1830 г. положил начало развитию библиотечной сети России, предписав открыть 50 публичных библиотек во всех губернских городах. 3 октября 1834 г. орловский гражданский губернатор А. В. Кочубей учредил публичную библиотеку в Орле. Созданному попечительскому совету во главе с губернатором потребовалось несколько лет для подготовки помещения, оборудования, приобретения книг. Книжный фонд формировался поступлениями из Департамента народного просвещения, Академии наук, различных обществ и от частных лиц, в том числе от историка М. П. Погодина, детской писательницы А. О. Ишимовой. Таким образом было собрано 1300 томов. Кроме того, на деньги местных властей было закуплено 1200 томов книг и периодических изданий. Одновременно с формированием книжного фонда шел сбор экспонатов для губернского музея. 6 декабря 1838 г. в здании училища для детей канцелярских служащих состоялось торжественное открытие библиотеки. Здесь же разместился и губернский музей. Библиотека под руководством П. А. Азбукина обслуживала читателей очень недолго - уже в 1840 г. она практически закрылась из-за недостатка денежных средств, а в 1850 г. была переведена в частный дом чиновника канцелярии губернского предводителя дворянства Горохова. Вторично для публики библиотека открылась уже в 1858 г.

Театр. 26 сентября 1815 г. в Орле в специально построенном театральном здании на 500 мест рядом с домом графов Каменских, неподалеку от Троицкого кладбища, состоялось первое представление крепостной труппы для жителей города. Основу труппы составляли дворовые, прошедшие обучение драматическому искусству, танцам, пению в театральной школе в Сабуровской крепости. Кроме того, он, не жалея денег, покупал талантливых актеров у соседей-театралов. Первое представление публике понравилось и вызвало широкий резонанс, в том числе и в столичной прессе - газетах «Северная почта» и «Московские ведомости». Особо отмечалась талантливая игра актрисы Кузьминой. Учитель философии и изящных наук местной гимназии С. Богданович сочинил стихи «На открытие театра в Орле 26 сентября 1815 года».

Организация и состав театральной труппы графа Каменского, ее репертуар сравнительно хорошо известны из мемуаров и публикаций орловского журнала «Друг россиян», а судьба крепостных актеров нашла отражение в повестях А. И. Герцена «Сорока-воровка» и «Тупейный художник» Н. С. Лескова. Трагическая история актрисы Кузьминой, погибшей в губительных для таланта условиях крепостной сцены, была поведана А. И. Герцену выдающимся русским актером М. С. Щепкиным.

Театр С. М. Каменского существовал в Орле два десятилетия (1815-1835) и являлся предметом гордости его жителей. Во время расцвета театра, т. е. в первые десять лет его деятельности, граф содержал оперную, балетную, драматическую труппы, два хора, оркестр, театральную школу, живописцев, декораторов, костюмеров. Для выступлений вместе с крепостными приглашались вольные актеры и иностранцы. Репертуар театра был весьма разнообразным и приближался к столичному. Среди авторов комедий и драм, опер и балетов, поставленных на его сцене, были Я. Б. Княжнин и А. А. Шаховской, А. П. Сумароков и Д. И. Фонвизин, В. В. Капнист и М. Н. Загоскин, Ф. Шиллер, Коцебу, Керубини, Дидло. Ставились и произведения местных авторов: драма «Казаки в Швейцарии» Федора Вертера, учителя гимназии, опера «Тюремкин» А. А. Плещеева. Только за первые 10 месяцев на сцене театра было поставлено 82 спектакля, 18 опер, 15 драм, 41 комедия, 6 балетов и 2 трагедии. В 1835 г. С. М. Каменский умер, а с ним и созданный им театр.

Об этом театре хорошо сказал Н.С. Лесков:

Ребёнком, в сороковых годах, я помню ещё огромное серое деревянное здание с фальшивыми окнами, намалеванными сажей и охрой, и огороженное чрезвычайно длинным полуразвалившимся забором. Это и была проклятая усадьба графа Каменского; тут же был и театр.

Н. С. Лесков, «Тупейный художник»

Ученые и писатели-уроженцы Орловского края в первой половине XIX в .

Общий высокий уровень культуры обеспечивала творческая деятельность отдельных выдающихся личностей.

В первой половине XIX в. Орловская губерния дала России целую плеяду блистательных мастеров слова, ученых, религиозных деятелей, фольклористов, деятелей искусства, через которых происходило включение края в общероссийский культурный процесс. В университетских центрах страны делали большую науку выпускники Севской духовной семинарии: Е. Ф. Зябловский (1764-1846) - профессор статистики, истории, географии Петербургского педагогического института, автор многочисленных трудов, в том числе «Статистического описания Российской империи с обозрением Европы в статистическом виде», «Землеописания Российской империи для всех состояний», «Курса всеобщей географии» и т. д.; Г. П. Успенский (1765-1820) - профессор истории, географии, статистики Харьковского университета; И. Д. Книгин (Булгаков) (1773_1830) - профессор анатомии и физиологии Мос-ковского и Харьковского университетов; Г. И. Солнцев (1786-1866) - профессор истории права в Казанском университете, его ректор в 1819-20 гг.; А. И. Галич (Говоров) (1783-1848) - профессор Петербургского университета и Царскосельского лицея во время обучения там А. С. Пушкина. К этому времени относится начало литературной деятельности Ф. И. Тютчева, А. А. Фета, И. С. Тургенева, П. И. Якушкина. В хронологические рамки первой половины века укладываются жизнь и деятельность П. В. Киреевского и Т. Н. Грановского.

Тимофей Николаевич Грановский (1813-1855). Грановский родился в г. Орле. Детские и юношеские годы провел в деревне, за исключением недолгого времени обучения в одном из частных пансионов Москвы. В 18 лет Грановский был определен на службу в Петербург. После серьезной самостоятельной подготовки он поступил в 1832 г.на юридический факультет университета, где много занимался историей и литературой. После его окончания в 1835 г. Грановский некоторое время служил чиновником в Гидрографическом департаменте, сотрудничая одновременно в разных петербургских журналах. Одаренность молодого человека не осталась незамеченной, и в 1836 г. Грановский был командирован в Берлин для подготовки к преподаванию на кафедре истории в Московском университете. Несколько лет историк провел за границей, слушая лекции в Берлинском университете, посещая Вену, Прагу, где он знакомился с национальной культурой и историей. В центре его научных интересов оказалась проблема развития политического строя и учреждений в средневековой Европе. С 1839 г. Грановский в должности профессора всеобщей истории читал курс лекций в Московском университете. Являясь убежденным западником, он специализируется по средневековой западноевропейской истории. В 1845 г. вышла в свет его магистерская диссертация «Волин, Иомсбург и Винета», в 1849 г. - докторская «Аббат Сугерий», в 1847 - 48 гг. - обозрение «Историческая литература во Франции и Германии в 1847 г.». В начале 50-х годов Грановский начал работать над учебником всеобщей истории. Большую популярность среди студентов и всего образованного московского общества снискал Грановскийкак историк-просветитель и общественный деятель. Публичные лекции, с которыми он выступал дважды в неделю в 1843-44 гг., стали событием в Москве и вызвали восторженные отзывы даже среди идейных противников Грановского в лагере славянофилов. Обращаясь к истории крепостного права в Западной Европе, он подводил своих слушателей к мысли о неизбежности его падения и в России.

Павел Иванович Якушкин (1822-1872). Якушкин родился в усадьбе Сабурово Малоархангельского уезда Орловской губернии. Его отец - отставной гвардейский офицер, мать - крепостная девушка. Учился Якушкин в Орловской гимназии, и уже в этот период им были сделаны первые записи народных песен. В 1840 г. он стал студентом математического факультета Московского университета. Учебу в университете Якушкин сочетал с собиранием фольклора. Знакомство с П. В. Киреевским придало системность этой работе. В 1844 г. в «Москвитянине» было напечатано первое этнографическое произведение Якушкина «Народные сказания о кладах, разбойниках, колдунах и их действиях», написанное на орловском материале. После окончания университета он отправился в путешествие с целью записи песен для готовящегося издания собрания песен П. В. Киреевского. Пешком Якушкин обошел многие губернии России, в том числе и Орловскую, знакомясь с российской действительностью. Фактически он стал первым профессиональным собирателем фольклора и послужил, прототипом литературного героя Павла Веретенникова в поэме Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо».

Петр Васильевич Киреевский (1808-1856). Другим выдающимся специалистом в области фольклора был П. В. Киреевский. Родился он в Калужской губернии. В 1812 г. семья переехала в имение Киреевская слободка под Орлом, где отец Петра Васильевича, устраивая на собственные деньги госпиталь для раненых, умер от заражения тифом. Братьев Петра и Ивана воспитывала мать, Авдотья Петровна, урожденная Клыкова, во втором браке Елагина. С 1822 г. семья жила в Москве, и их дом становится одним из литературных салонов, который посещали А. С. Пушкин, А. Мицкевич, П. Я. Чаадаев, Т. Н. Грановский и многие другие. Петр Васильевич слушал лекции в Московском университете, сблизился с Пушкиным, который увлек его идеей собирания на-родных песен. Изучение фольклора становится главным делом жизни Киреевского. Он записал огромное количество народных песен, в том числе в Орловской губернии, где жил почти безвыездно с 1837 г. В 1848 г. Киреевский издал том текстов песен без комментариев. Однако полное издание песен П. В. Киреевского было осуществлено уже после его смерти.

Федор Иванович Тютчев (1803-1873). Родился в с. Овстуг Брянского уезда Орловской губернии в старинной дворянской семье, где и прошло его детство. Главный литературный наставник юного Тютчева С.Е. Раич открыл своему ученику богатство и красоту древнеримской поэзии. Первым стихотворным опытом стал перевод од Горация. В годы учебы в Московском университете (1818-1821) он принадлежал к кружку Раича. Первые стихотворные публикации появились в «Галатее», «Северной Лире». В 1822-1844 гг. Ф. И. Тютчев находился на дипломатической службе в Германии и Италии, однако подборки его стихов появлялись в пушкинском «Современнике» (1836-1841). Вернувшись в Россию, Тютчев жил в Петербурге, но почти каждое лето приезжал в Овстуг, где написал великолепные лирические стихи, навеянные дорожными впечатлениями и природой родного края: «Есть в осени первоначальной», «Эти бедные селенья» и другие.

Семен Егорович Раич (1792-1855). Раич родился в с. Высоком Кромского уезда в семье сельского священника Амфитеатрова. Поступив в Орловскую семинарию, он по обычаю того времени среди духовенства выбрал другую фамилию. После окончания семинарии Раич стал преподавателем русской словесности в Московском университетском пансионе, где среди его учеников был М. Ю. Лермонтов. Занимался литературной деятельностью, в основном переводами из итальянской литературы, писал собственные стихи, публикуясь в «Северной Лире», «Галатее», «Москвитянине», «Урании». Раич был хорошо известен в Москве как знаток европейской литературы, журналист и отличный преподаватель. Именно благодаря своей репутации он был приглашен в семью Тютчевых как воспитатель, где провел семь лет и оказал чрезвычайно большое влияние на формирование личности своего ученика. Круг знакомых и друзей Раича был обширным, среди них были Пушкин, Киреевские, Веневитиновы, Елагины.

Иван Сергеевич Тургенев (1818-1883). Тургенев родился в Орле. Детство прошло в имении матери Спасском-Лутовинове. Учился Тургенев в Москве, Петербурге, Берлинском университете. Летом обыкновенно приезжал в Спасское, и дальние охотничьи путешествия по губернии, ночевки на сеновалах и в крестьянских избах, постоялых дворах стали частью его жизни. Общение с соседями-помещиками и крестьянами было источником познания крестьянской России. В 1843 г. появилась первая публикация молодого писателя - поэма «Параша». В 1847 г. изданием рассказа «Хорь и Калиныч» в первом номере некрасовского «Современника» было положено начало знаменитых «Записок охотника», в основу которых легли богатые орловские впечатления. Антикрепостническая направленность сочинений послужила причиной высылки Тургенева в усадьбу Спасское-Лутовиново, где он прожил 1,5 года. Уже в первой половине XIX в. Тургенев сформировался как талантливый писатель - певец родной орловской природы, тонкий знаток человеческой души и обличитель крепостничества.

Афанасий Афанасьевич Фет (1820-1892). Фет родился в с. Новоселки Мценского уезда в семье помещика А. Н. Шеншина. До 14 лет носил фамилию Шеншин, затем немецкую фамилию матери - Фет. Влечение к поэзии пробудилось у Фета в раннем детстве: он читает Пушкина, переводит детские стихи с немецкого, пробует сочинять сам. Афанасий Афанасьевич окончил учебный пансион в г. Верро и словесное отделение Московского университета. В студенческие годы публикует свои стихи в «Москвитянине », « Отечественных записках», в 1840 г. вышел в свет первый сборник его стихов «Лирический пантеон». На 40-е годы приходится расцвет творчества Фета, когда он создает великолепные образцы пейзажной и любовной лирики: «Печальная береза», «На заре ты ее не буди», «Вакханка». После окончания университета в 1844 г. он поступает на военную службу для получения потомственного дворянства.

Орел оставаясь типично провинциальным губернским городом, явственно ощущал влияние не столь далекой от него Москвы, её богатой общественной жизнью, литературными салонами и кружками. Наиболее просвещенные представители дворянского сословия держали свои дома открытыми для образованных людей разного направления и образа мыслей. Таким своеобразным литературным салоном в Орле был гостеприимный дом богатой помещицы Е П Мардовиной располагавшийся на Кромской ули-це. Умная, образованная женщина, Е. П. Мардовина привлекала цвет орловской интеллигенции. У нее бывали П И Якушкин, молодой Н. С. Лесков, П. В. Киреевский, Т Н Грановский, М. А. Стахович. Именно с этим домом связан орловский период в жизни Марко Вовчок (Марии Александровны Вилинской) - известной впоследствии украинской писательницы.

Марко Вовчок (1833-1907). М. А. Вилинская родилась в с. Екатерининском Елецкого уезда Орловской губернии в семье армейского офицера. Ее мать приходилась двоюродной сестрой матери Д. И. Писарева. В этой семье девочка часто и подолгу жила в их усадьбе Знаменское, где и получила начальное литературное и музыкальное образование. После учебы в частном женском пансионе в Харькове Мария Александровна жила несколько лет (1847-1851) у родной тетки Е. П. Мардовиной. Общение с блестяще образованными людьми оказало огромное влияние на формирование личности будущей писательницы. В литературных занятиях ее поддерживал будущий муж, студент" Киевского университета, историк и этнограф А. В. Маркович, с которым она познакомилась в доме тетки. Первые песни, записанные М. Вовчок в Ельце, вошли в сборник П. В. Киреевского.

Михаил Александрович Стахович (1819-1858). Стахович родился в с. Пальна Елецкого уезда Орловской губернии в семье участника войны 1812 г. помещика Александра Ивановича Стаховича и Надежды Михайловны, урожденной Перваго. Получив домашнее образование, он в 1837 г. поступил в Московский университет на филологический факультет. После его окончания Стахович жил в поместье отца, много путешествовал, изучая культуру Германии, Швейцарии, Италии. В своем родовом имении Пальна Михаил Александрович увлекся изучением быта крестьян, их творчества, чему способствовала дружба с П. В. Киреевским и П. И. Якушкиным. Он объездил Орловскую и соседние губернии, записывая народные песни прямо с голоса крестьян и аранжируя их мелодии для фортепьяно и гитары. Свой главный труд - «Собрание русских народных песен» в 4-х тетрадях Стахович посвятил Киреевскому. Одновременно Михаил Александрович пробует себя в поэзии, драматургии, публикуясь в «Современнике», «Русской Беседе», «Москвитянине». Как правило, сюжеты его пьес были взяты из народной жизни. Одна из них, «Ночное», с подзаголовком «Сцены из народной жизни», была постав-лена на столичных сценах. Стахович пользовался большой известностью в литературных кругах, среди его знакомых был Л. Н. Толстой, посвятивший его памяти «Холстомера» с примечанием, что сюжет этот был задуман Стаховичем. Последней работой этого талантливого, блестяще образованного человека стала небольшая краеведческая книжка «История, этнография и статистика Елецкого уезда».

Николай Александрович Мельгунов (1804-1867). Мельгунов родился в с. Петровском Ливенского уезда в семье богатого помещика. Детство его прошло в Москве, с 14 лет он ученик Благородного пансиона при Педагогическом институте в Петербурге. Среди преподавателей Мельгунова был декабрист В. К. Кюхельбекер, а среди одноклассников - М. И. Глинка. В 1824 г. Мельгунов поступил на службу в Московский архив Коллегии иностранных дел, где приобрел много знакомых и друзей из литературных кругов. Первое его выступление как беллетриста состоялось в 1831 г. в журнале «Телескоп», где была опубликована повесть «Кто же он?», а в 1834 г. вышли два тома его рассказов. С середины 30-х гг. Мельгунов выступал как литературный и музыкальный критик. Известен был он также как пианист и композитор: в 1832 г. были изданы романсы Н. А. Мельгунова на слова А. С. Пушкина и А. Дельвига.

Борис Иванович Орловский (1797-1837). Орловская земля дала России выдающегося скульптора 1-й половины XIX в. Орловского. Родился он в семье крепостных мценской помещицы Н. М. Мацневой. Настоящая его фамилия - Смирнов. Детство прошло в имении Шатиловых в с. Моховом. В 1808 г. мальчик был отправлен в Москву учиться камнерезному искусству. В 1816 г. юный художник переехал в Петербург, где начал работать в скульптурной мастерской. Только в 1822 г. он получил вольную и стал свободным человеком. Учился Орловский в Академии художеств, в Италии, работал всю жизнь в Петербурге. В 1830 г. скульптор получил звание академика. Наиболее известные его творения - памятники М. И. Кутузову и М. Б. Барклаю-де-Толли перед Казанским собором в С.-Петербурге.

Успехи русской культуры в первой половине XIX в. в Орловском крае были весьма значительны. Сложилась в основном система просвещения, завершился процесс складывания русского литературного языка. Имена многих русских писателей, художников, скульпторов, композиторов - уроженцев Орловского края - приобрели европейскую известность. Традиции культуры, заложенные в это время, стали фундаментом для ее дальнейшего развития во второй половине XIX века.

Крестьянская образцовая усадьба

Крестьянская усадьба в условиях все еще действующего крепостного права … звучит несколько фантастично и неправдоподобно. Неужели такое возможно? Возможно. Более того по всей стране было создано около 250 таких усадеб.

Забегая вперед скажу, что крестьянская образцовая усадьба - это не усадьба для личного пользования, хотя бывало и такое, что усадьба передавалась в личное пользование крестьянской семье. Образцовая усадьба - прежде всего образовательное учреждение. Вижу, я совсем Вас запутала.

Начнем с того, что такие усадьбы создавались в рамках крестьянской реформы, проводимой, уже известным нам графом Павлом Дмитриевичем Киселевым. Цель создания подобных усадеб, на первый взгляд, и полезна, и благородна. Крестьян предполагалось обучить не только самым передовым способам обработки земли, но и управлению усадьбой. Но неужели крепостных крестьян кто - то обучал руководить усадьбой? Нет. Такая возможность была, только у государственных крестьян. Тут стоит пояснить, чем государственные крестьяне отличались от крепостных (помещичьих) крестьян. Государственные крестьяне были свободны. Но позвольте, крепостное право никто не отменял, воскликнете Вы, откуда же взяться вольным крестьянам? Первоначально государственные крестьяне состояли из числа тех, кто жил на не закрепощённых землях, позднее их число пополнялось за счет беглых помещичьих крестьян, однодворцев, церковных служителей, после конфискации их имущества. Таким крестьянам дозволялось вести торговлю, открывать фабрики, заводы, покупать и владеть на правах частной собственности "незаселенными" землями. Вот, Вам и крепостное право! Однако не стоит думать, что жизнь таких крестьян была легка и безоблачна. Нет, не в нашей стране. Крестьяне были обязаны платить подати в казну, кроме того на них лежали тяжкие повинности: устройство дорог, рубка и заготовка леса. А тут еще граф Киселев повелел повсеместно сажать картошку. Идея то была благая - подстраховать крестьян от неурожая, но идея была принята в штыки. Во многом это случилось и потому, что все делалось силой, для посадки отбирались лучшие участки земли, а крестьяне, получив приказ сажать картофель, увидели в этом признаки закрепощения, наступления на их общинные интересы. Подоспели слухи о некоем указе «о закабалении», а ещё в народе говаривали, что из картофелин вылупляются «мелкие животные гадины». Все как всегда, не любит наш народ реформы, страшится их.

Но не смотря на протесты низов, образцовые усадьбы создавались и принимали своих немногочисленных учеников. Министерство имуществ во главе с графом Киселевым, хотело во что бы то не стало заинтересовать крестьян передовыми идеями, как в земледелии, так и в управлении. Граф Киселев действительно многое сделал для русской деревни. Открывались школы, больницы, ветеринарные пункты.

Кто мог обучаться на учебной ферме? Как ни странно, эта возможность была как у государственных крестьян, так и помещичьих. Главное условие возраст: не моложе 17 и не старше 20 лет, здоровые, без видимых физических недостатков. Приветствовалось умение хотя бы посредственно читать и писать. На фермах преподавались основы Закона Божия, русская грамматика и чтение, чистописание, арифметика, изучались и обязанности государственных крестьян. Из специальных дисциплин – земледелие и полеводство, скотоводство, огородничество, садоводство, скотоврачевание, изучение различных ремесел. Срок обучения на ферме разделялся на два двухгодичных курса. После окончания первого курса каждому ученику отводился участок земли (на полях фермы), который он должен был самостоятельно обрабатывать. За это он получал плату. На четвертый год самые лучшие воспитанники помещались в образцовых усадьбах при ферме, а менее успешные по очереди обучались «полному и правильному крестьянскому домоводству». Весь срок обучения составлял четыре года. По окончанию этого учебного заведения выпускнику выдавался аттестат.

В нашем городе образцовую усадьбу создали в Пятницкой слободе в 1846 году. Дом и хозяйственные постройки там были выстроены по планам, утвержденным графом П.Д. Киселевым. Первым управляющим усадьбы был орловский крестьянин Евтихий Дмитриев. Но что то не заладилось с его управлением и с 24 декабря 1853 г. усадьба была передана крестьянину д. Шарычина (Шарыкина) Кромского уезда Авдееву Александру Епифановичу. Как уже говорилось выше, не каждый желающий допускался до управления усадьбой. Прежде воспитанник должен был отличиться особыми успехами и хорошим поведением на учебной ферме и лишь после этого по особому распоряжению Министерства государственных имуществ допускался до управления усадьбой.

Но как известно, любому хозяину нужна хозяйка. Как могло министерство пустить на самотек такое важное дело?! Местному начальству поручалась роль поисковика -"свахи". Однако и тут министерство подстраховалось. Поэтому местные чины обязаны были сообщить министру уделов сведения о склонности этой будущей хозяйки к ведению дел. Частенько, за взятки отсылались липовые анкеты и, чтобы пресечь это были созданы училища для деревенских девиц, предназначенных в жены образцовым хозяевам. Бюрократическая машина достигла своего апогея: готовим и образцовых хозяев, и образцовых жен для них.

Управляющий Авдеев прошел обучение на Центральной Тамбовской учебной ферме, недалеко от Липецка. Свой аттестат Авдеев получил его 19 декабря 1850 г., окончив полный курс как теоретического, так и практического обучения. Почти по всем дисциплинам в нем значится оценка «отлично». Особенно успешен Авдеев оказался в изучении плотницкого дела.

Какие привилегии давал аттестат? Авдеев был освобожден от рекрутской повинности «доколе он будет вести себя честно и подавать добрый пример своим хозяйством и поведением другим крестьянам». Однако, отныне Авдеев не мог отлучаться из образцовой усадьбы и проживать в других местах. Его снабдили скотом лучшей породы, улучшенным земледельческим инвентарем, отборными семенами. Образцовая усадьба в Пятницкой слободе занимала 21,5 десятины земли. В ней имелись: сад, огород, четыре поля (вика, картофель, яровые и пар), дом, гумно, овин и ток. Из скота – две лошади, три жеребенка, корова и десять овец. В доме Авдеев проживал вместе со своей семьей – жена, трое сыновей и дочь. Только старший сын оказывал помощь по хозяйству, а остальные дети обучались в уездном училище г. Орла. В зимнее время Авдеев занимался извозом - отвозил местных жителей в Орел и обратно.

За использование образцовой усадьбы А. Е. Авдеев должен был выплачивать денежные сборы, так же как и сборы по прежнему месту жительства. Подобный двойной налог был для семейства обременителен, и поэтому он просил причислить их к крестьянскому обществу Пятницкой слободы. Вот тут то и начались проблемы! Крестьяне Пятницкого общества сочли для себя существование образцовой усадьбы бесполезной, решили сослать Авдеева с занимаемой им земли, а освободившуюся таким образом землю сдать в аренду кому-нибудь другому. Уже весной 1866 г. Авдееву было предложено «не делать никаких посевов». Усадебный дом рекомендовали передать под училище для Пятницкого сельского общества. В связи с этим, Авдеев обратился в управление государственными имуществами Орловской губернии с просьбой об освобождении его от заведования образцовой усадьбой, т.к. крестьянское общество Пятницкой слободы отказывалось принять его с семьей в свой состав. Однако, Министерство разъяснило ему что крестьяне не имеют прав распоряжаться усадьбой. За трудолюбие и достигнутые успехи как в хозяйствовании, так и обработке земли 28 декабря 1867 г. Министерство государственных имуществ приказало передать усадьбу в пожизненное пользование Авдееву. 20 июня 1868 г. государственный крестьянин А.Е. Авдеев был ознакомлен с этим решением, что подтвердил своей собственноручной подписью.

А что же Министерство, как оно отреагировало на нежелание крестьян принять усадьбу в состав крестьянского сообщества? Были сделаны и выводы, о том, что «учреждение образцовой усадьбы не принесло никакой пользы по распространению между крестьянами лучшего способа хозяйствования». Затем была попытка определить в усадьбу помощника из ботанического сада, высадить там сортовые деревья и создать образцовый сад. Но и эта идея не увенчалась успехом.

Современники считали Киселева классическим бюрократом, верящим в возможность устраивать реальную жизнь, издавая бумажные документы (законы, инструкции, постановления). Он не сознавал того факта, что бумага, чуждая реальным интересам, будет выброшена, не замечена, обойдена, неверно истолкована. Он верил в силу и право начальства устраивать жизнь страны по издаваемым им самим законам и распоряжениям. Но, стоит отдать должное, он был добросовестным бюрократом и, готовя бумагу, изучал жизнь, не жалел сил на сбор сведений, разрабатывал варианты решений. Николай I в шутку назвал его "начальником штаба по крестьянской части".

Так почему же образцовые усадьбы не принесли желаемых результатов? Ведь многим выпускникам по окончанию были выделены денежные средства и сельскохозяйственные орудия? Потому что, одни продолжали хозяйствовать «по старинке» совместно с родителями, другие работали по найму у помещиков, часть из них устроилась сельскими писарями, кто-то подался в Орел и даже в Москву. Проблема заключалась в том, что выпускники ферм оказались «чужими среди своих». Сельские общества не готовы были принять их в свою среду и не спешили перенимать у них прогрессивные методы ведения хозяйства. Например, еще один выпускник Центральной Тамбовской учебной фермы Котов Ефим Абрамович (окончил это учебное заведение в 1858 г.), хозяйствовал в родительском доме и считал, что у него «нет возможности показать себя против общества ученым человеком». В 1864 г. он пытался получить участок земли для создания образцовой усадьбы в д. Котова Богдановской волости Орловского уезда, но сход государственных крестьян этой деревни отказался выделить землю, пояснив, что «свободной земли для выделения не имеет»… Бывало и так, что крестьян не участвующих в эксперименте силой сгоняли в усадьбу на работу, бесплатную работу. Это тоже ни доверию, ни желанию учиться не способствовало.

Каков итог реформы графа Киселева? Неоднозначный. Реформа вызвала обострение борьбы государственных крестьян против усиления их эксплуатации крепостническим государством. Недовольны оказались все: и крестьяне, по причинам, рассмотренным выше и помещики, опасающиеся как бегства крестьян, так и отмены крепостного права, за которую так ратовал граф Киселев. Положение помещичьих крестьян осталось и вовсе за бортом бюрократической машины. Не любят у нас реформы … нет, не любят, ибо никогда неизвестно куда они приведут.

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

КОВРОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Кафедра «Истори»

по дисциплине: История Владимирского края.

на тему: «Владимирская губерния 19 века.»

Выполнил:

студент гр. А5-1

Иванов И.И.

Владимир 2010г.

План реферата:

1. Село Андреевское- вотчина и усадьба Воронцовых.

2. Первые губернаторы владимирской губернии.

3. Отечественная война 1812года и Владимирский край.

5. Литература.

1.Село Андреевское-вотчина и усадьба Воронцовых.

В 40-60годы 18вв. в Россию проникают идеи Просвещения. Просвещение являлось широким идейным течением. В соответствии с теорией просветителей все люди являются свободными и равными, все они должны иметь право собственности, земля должна принадлежать тому, кто ее обрабатывает. Наиболее полно эти идеалы нашли воплощение во взглядах А. Н. Радищева.

В среде образованного дворянства этого периода можно выделить еще одно течение, близкое просветительским идеям, - либерально-консервативное.

Одним из представителей такого либерального дворянства был Роман Илларионович (Ларионович) Воронцов, первый владимирский наместник. Он был одним из учредителей Вольного экономического общества, основанного в России в 1765г.

Сын Романа Ларионовича, Александр Романович Во­ронцов, известный государственный деятель, с 1773 г. - президент Коммерц-коллегии, был знаком с деятелями французского Просвещения, в частности, с Вольтером, и поддерживал просветительские идеи. В 1778 г. в Ком­мерц-коллегии начал работать А. Н. Радищев, с которым А. Р. Воронцов входил в масонскую ложу «Урания». От­ношение к самодержавию и крепостничеству у А. Ворон­цова и А. Радищева во многом совпадало. После ареста А. Радищева и вынесения ему смертного приговора А. Р. Воронцов вместе с другими видными людьми подпи­сал прошение Екатерине II об изменении меры наказа­ния. Императрица заменила смертную казнь на 10 лет ссылки в Сибирь.

Во Владимирской губернии А. Р. Воронцову принадлежалаусадьба Андреевское в Покровском уезде. Это было родовое имение Воронцовых. Дворянские усадьбы, как осо­быйкомплекс, появляются во второй половине XVIII в., точнее,после указа 1762 г., освобождавшего дворян от обязательной государственной службы. Этот указ дал возмож­ность дворянству вернуться в свои имения и заниматься хозяйством.

Усадьба возникала как жилой и хозяйственный ком­плекс, затем постепенно превращалась в культурный центр.В ней сочетались родовые дворянские традиции, уклад крестьянской деревенской жизни, культурные тра­диции Западной Европы, здесь создавались памятники архитектуры, складывались парковые ансамбли, возникали театры, картинные галереи. Архитектурный и худо­жественный облик усадьбы Андреевское сложился во вто­ройполовине XVIII в. Село Андреевское (ныне Петушинский район) располагалось неподалеку от маленькой речкиНергель, впадавшей в Пекшу. Усадьба включала и себя огромный графский дом в три этажа, с флигелями, хозяйственные постройки, а также сад и оранжереи, где выращивались апельсины, лимоны, ананасы. В 1772 г. вместо старой деревянной сельской церкви был выстроен новый каменный храм, велось строительство школы и бо­гадельни. Дом был окружен парком, разбитым во фран­цузском, или регулярном стиле, с четкой планировкой аллей, лужаек, строго подобранными породами деревьев.

В1789 г. А. Воронцов решил создать в Андреевском театр,для размещения которого была предпринята перестройка дома. В театре играли крепостные - 65 актеров, 38 музыкантов, 13 танцоров да «пляшущие бабы». Внутрен­нее убранство дворца отличалось исключительной пыш­ностью. В парадных комнатах с паркетными полами были сделаныдубовые панели, «на капителях, вазах, гирлян­дах, около зеркал» нанесена позолота, в специальных клеймах размещались картины. Стены некоторых комнат были обиты тканями - «володимерской пестрядью». Отапливался дворец изразцовыми печами, для украшения ко­торыхиз Гжели было привезено свыше 3 тыс. плиток.

Особый интерес представляет портретная галерея, формировавшаяся на протяжении ряда десятилетий. К началу XIX в. коллекция состояла из 284 работ, среди которых было 22 царских портрета. Ряд портретов связан с именем одного из известных художников XVIII в. Д. Г. Левицкого. Известно, что А. Р. Воронцов выплачи­вал Д. Левицкому денежные суммы за портрет Семена Воронцова (брата А. Р. Воронцова). В усадьбу часто при­езжала Екатерина Романовна Дашкова (дочь Р. Л. Ворон­цова, в замужестве Дашкова, директор Петербургской Академии наук и президент Российской Академии).

2.Первые губернаторы Владимирской губернии.

В 1708г. Россия была поделена на восемь губерний. 7 ноября 1775г. был издан манифест «Учреждения для управления губерний Всероссийской империи», на основе которого вся территория была разделена на 50 губерний с населением по 300-400 тыс. д. м. п. в каждой; в свою очередь в губерниях выделялись уезды с населением по 20-30 тыс. д. м. п. Во главе областной администрации стоял наместник или генерал-губернатор, управляющий двумя-тремя губерниями, каждую из которых возглавлял губернатор. Указом 1 сентября 1778г. было учреждено Владимирское наместничество, состоявшее из Владимирской, Тамбовской и Пензенской губерний. Этим же указом наместнику графу Р. Л. Воронцову предписывалось объехать всю территорию создаваемой Владимирской губернии и расписать ее на уезды. В губернии было 14 уездов: Владимирский, Александровский, Вязниковский, Гороховецкий, Киржачский, Ковровский, Меленковский, Муромский, Переславль-Залесский, Покровский,Судогодский, Суздальский, Юрьев-Польский. Во Владимирскую губернию вошли старинные русские земли. Органы дворян­ского самоуправления начали скла­дываться до выхода

«Жалованной грамоты». Первые выборы губерн­ского предводителя дворянства во Владимире состоялись в 1778 г. Предводителем был избран круп­ный помещик Ф. А. Апраксин, ис­полнявший эту должность до 1787 г. избирался три раза. В дальнейшем предводители пере­избирались каждые три года: в 1788-1790 гг. - Ф. И. Новиков, 1791-1793 гг. - Е. Ф. Кудрявцев, 1794-1796 гг. - А.Д.Танеев, 1797-1799 гг. - Е. М. Языков, 1800-1802 гг. - А. А. Кузьмин-Ка­раваев. Обязанности губернского пред­водителя были многосложными: присутствие в Приказе обществен­ного призрения и надзор за его бла­готворительными заведениями, участие в наборе рекрутов, наблю­дение за дорогами и поставкой поч­товых лошадей на станции, кон­троль раскладки налогов в казну с помещичьих крестьян. Чтобы вы­полнить их, ему приходилось мно­го разъезжать, вести обширную пе­реписку. По подсчетам Кузьмина-Караваева на это все требовалось около 200 руб. в год. Но предводи­тель не имел в своем распоряжении ни казенных, ни общественных сумм, и все расходы по службе по­крывал из своих средств. Никакого жалования предводители не полу­чали. На общественных же нача­лах исполняли обязанности и уезд­ные предводители дворянства. Ко­нечно, не все из них добросовестно несли общественную службу. Как правило, они жили в своих имени­ях, наезжая в город по «сущим ка­ким-либо надобностям». До конца XVIII в. дворяне не имели права от­казываться от должности предво­дителя. Тем не менее они находили способы избежать ее, ссылаясь на болезни, бедность или неграмот­ность («за малоумением грамоте»). Столь же неохотно шли дворяне на другие бесплатные выборные должности. Поэтому Владимир­ское наместническое правление из­дало специальный указ, обязывав­ший дворян-отказниковпроходить медицинское освидетельствование. Но те же оскудевшие дворяне охот­но занимали выборные оплачивае­мые должности. Основная обязанность депутат­ского собрания состояла в состав­лении родословной книги губер­нии. Уездные предводители пред­ставляли алфавитные списки всех дворян, владеющих недвижимос­тью в их уездах. Однако внесение в эти списки еще не означало, что род будет занесен в родословную книгу. Только после предъявления и разбора доказательств в депутат­ском собрании и по его решению (не менее 2/3 голосов) род вносился в родословную книгу. В 80-90-е го­ды XVIII в. в родословную книгу Владимирской губернии было за­несено 145 дворянских родов.

3.Отечественная война 1812года и Владимирский край.

Летом 1812 г. на Россию обрушилось несчастье. Пол­чища Наполеона вторглись в ее пределы. Началась Отечественная война. В начале сентября была оставлена Москва. Владимирская губерния стала ближайшим тылом сра­жающейся русской армии. Она выполняла роль базы, где собирались и обучались рекруты, набранные в разных губерниях, и формировались полки армейского резерва. Ре­крутские наборы следовали один за другим. За первое десятилетие XIX в. было проведено 10 наборов. Два набора прошли в 1811 и первой половине 1812 гг. После Боро­динского сражения создание обученного резерва приобрел особую остроту. Был объявлен очередной рекрутский набор: по 2 рекрута с каждой сотни податного населения. Рекруты должны были сосредоточиться в 13 пунктах, и том числе 40 тыс. во Владимирской губернии.

По грубым подсчетам, около 80 тысяч Владимирцев находились в действующей армии, участвовали в сраже­нияху Смоленска, под Красным, у Бородино, Малояро­славца, в заграничных походах. Более половины из них погибли в боях, умерли от ран и болезней. Во Владимире, уездных городах, ряде сельских поселений были развер­нуты госпитали. Некоторые помещики открывали по своей воле и на свои средства госпитали в своих поместьях. И Бородинской битве участвовал командир сводной гренадерской дивизии, генерал-майор граф Михаил Семенович Воронцов, владелец села Андреевское. Его дивизия покрыла себя неувядаемой славой, защищая знаменитые

В начале XIX в. произошло официальное закрепление границ российских владений в Северной Америке и на севере Европы. Петербургскими конвенциями 1824 г. были определены границы с американскими () и английскими владениями. Американцы обязались не селиться севернее 54°40" с. ш. на побережье, а русские — южнее. Граница русских и британских владений проходила по берегу от 54° с. ш. до 60° с. ш. на расстоянии 10 миль от кромки океана, учитывая все изгибы побережья. Петербургской российско-шведской конвенцией 1826 г. была установлена российско-норвежская граница.

Академические экспедиции В. М. Севергина и А. И. Шерера в 1802-1804 гг. на северо-запад России, в Белоруссию, Прибалтику и были посвящены, главным образом, минералогическим изысканиям.

Период географических открытий в обжитой европейской части России закончился. В XIX в. экспедиционные исследования и их научное обобщение, в основном, были тематическими. Из них можно назвать районирование (в основном, сельскохозяйственное) Европейской России на восемь широтных полос, предложенное Е. Ф. Канкрином в 1834 г.; ботанико-географическое районирование Европейской России Р. Э. Траутфеттера (1851); исследования природных условий Каспийского морей, состояния там рыболовства и других промыслов (1851-1857), проведенные К. М. Бэром; труд Н. А. (1855) по животному миру Воронежской губернии, в котором он показал глубокие связи между животным миром и физико-географическими условиями, а также установил закономерности распределения лесов и степей в связи с характером рельефа и грунтов; классические почвенные исследования В. В. в зоне, начатые в 1877 г.; особую экспедицию под руководством В. В. Докучаева, организованную Лесным департаментом для всестороннего изучения природы степей и изыскания способов борьбы с . В этой экспедиции впервые был применен стационарный метод исследования.

Кавказ

Присоединение к России Кавказа вызвало необходимость исследования новых российских земель, изученность которых была слабой. В 1829 г. Кавказская экспедиция Академии наук под руководством А. Я. Купфера и Э. X. Ленца исследовала Скалистый хребет в системе Большого Кавказа, определила точные высоты многих горных вершин Кавказа. В 1844-1865 гг. природные условия Кавказа изучал Г. В. Абих. Им были детально изучены орография и геология Большого и , Дагестана, Колхидской низменности, составлена первая общая орографическая схема Кавказа.

Урал

К числу работ, развивших географическое представление об Урале, относятся описание Среднего и Южного Урала, сделанное в 1825-1836 гг. А. Я. Купфером, Э. К. Гофманом, Г. П. Гельмерсеном; публикация “Естественной истории Оренбургского края” Э. А. Эверсмана (1840), в которой дана всесторонняя характеристика природы этой территории с хорошо обоснованным естественным делением; экспедиция Русского географического общества на Северный и Полярный Урал (Э. К. Гофман, В. Г. Брагин), во время которой была открыта вершина Константинов Камень, открыт и исследован хребет Пай-Хой, составлена опись, послужившая основой составления карты исследованной части Урала. Заметным событием было путешествие в 1829 г. выдающегося немецкого естествоиспытателя А. Гумбольдта на Урал, Рудный Алтай и к берегам Каспия.

Сибирь

В XIX в. продолжились исследования Сибири, многие районы которой были изучены очень слабо. На Алтае в 1-й половине века были открыты истоки р. Катуни, исследовано (1825-1836, А. А. Бунге, Ф. В. Геблер), реки Чулышман и Абакан (1840-1845, П. А. Чихачёв). Во время путешествий П. А. Чихачёвым выполнены физико-географические и геологические исследования.

В 1843-1844 гг. А. Ф. Миддендорфом собран обширный материал по орографии, геологии, климату, и органическому миру Восточной Сибири и Дальнего Востока, впервые были получены сведения о природе Таймыра, Станового хребта. По материалам путешествия А. Ф. Миддендорф написал и в 1860-1878 гг. опубликовал “Путешествие на север и восток Сибири” — один из лучших образцов систематических сводок о природе исследованных территорий. В этом произведении дается характеристика всех основных природных компонентов, а также населения, показаны особенности рельефа Средней Сибири, своеобразие ее климата, представлены результаты первого научного исследования вечной мерзлоты, дано зоогеографическое деление Сибири.

В 1853-1855 гг. Р. К. Маак и А. К. Зондгаген исследовали , геологию и быт населения Центральноякутской равнины, Среднесибирского плоскогорья, Вилюйского плато, провели съемку реки .

В 1855-1862 гг. Сибирская экспедиция Русского географического общества произвела на юге Восточной Сибири и в топографическую съемку, астрономические определения, геологические и другие исследования.

Большой объем исследований был проведен во второй половине века в горах юга Восточной Сибири. В 1858 г. географические исследования в Саянах провел Л. Э. Шварц. Во время них топограф Крыжин осуществил топографическую съемку. В 1863-1866 гг. исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке проводил П. А. Кропоткин, особое внимание уделявший рельефу и . Им исследованы реки Ока, Амур, Уссури, хребты , обнаружено Патомское нагорье. Хребет Хамар-Дабан, побережья , Приангарье, бассейн Селенги, исследовали А. Л. Чекановский (1869-1875), И. Д. Черский (1872-1882). Кроме того, А. Л. Чекановский исследовал бассейны рек Нижняя Тунгуска и Оленёк, а И. Д. Черский — верховья Нижней Тунгуски. Географическое, геологическое и ботаническое обследование Восточного Саяна провели во время Саянской экспедиции Н. П. Бобырь, Л. А. Ячевский, Я. П. Прейн. Исследование Саянской в 1903 г. продолжил В. Л. Попов. Им же в 1910 г. проведено географическое изучение пограничной полосы между Россией и Китаем от Алтая до Кяхты.

В 1891-1892 гг. во время своей последней экспедиции И. Д. Черский исследовал , Нерское плоскогорье, обнаружил за Верхоянским хребтом три высокие горные цепи Тас-Кыстабыт, Улахан-Чистай и Томусхай.

Дальний Восток

Продолжались исследования Сахалина, Курильских островов и прилегающих к ним морей. В 1805 г. И. Ф. Крузенштерн исследовал восточные и северные берега Сахалина и северных Курильских островов, а в 1811 г. В. М. Головнин сделал опись средней и южной части Курильской гряды. В 1849 г. Г. И. Невельской подтвердил и доказал судоходность устья Амура для крупных судов. В 1850-1853 гг. Г. И. Невельским и др. были продолжены исследования , Сахалина, прилегающих частей материка. В 1860-1867 гг. Сахалин исследовали Ф. Б. , П.П. Глен, Г.В. Шебунин. В 1852-1853 гг. Н. К Бошняком исследованы и описаны бассейны рек Амгунь и Тымь, озера Эверон и Чукчагирское, Буреинский хребет, бухта Хаджи (Советская Гавань).

В 1842-1845 гг. А. Ф. Миддендорфом и В. В. Вагановым были исследованы Шантарские острова.

В 50-60-е гг. XIX в. исследовались прибрежные части Приморья: в 1853 -1855 гг. И. С. Унковским открыты заливы Посьета и Ольги; в 1860-1867 гг. В. Бабкиным проведена съемка северного берега Японского моря и залива Петра Великого. Нижний Амур и северная часть Сихотэ-Алиня исследовались в 1850-1853 гг. Г. И. Невельским, Н. К. Бошняком, Д. И. Орловым и др.; в 1860-1867 гг. — А. Будищевым. В 1858 г. М. Венюковым исследована река Уссури. В 1863-1866 гг. и Уссури исследовались П.А. Кропоткиным. В 1867-1869 гг. крупное путешествие по Уссурийскому краю совершил . Им проведены комплексные исследования природы бассейнов рек Уссури и Сучан, пересечен хребет Сихотэ-Алинь.

Средняя Азия

По мере присоединения отдельных частей и Средней Азии к Российской империи, а иногда и предваряя его, русские географы, биологи и другие ученые исследовали и изучали их природу. В 1820-1836 гг. органический мир Мугоджар, Общего Сырта и плато Устюрт исследовал Э. А. Эверсман. В 1825-1836 гг. провели описание восточного берега Каспия, хребтов Мангыстау и Большой Балхан, Красноводского плато Г. С. Карелин и И. Бларамберг. В 1837-1842 гг. А. И. Шренк изучал Восточный Казахстан.

В 1840-1845 гг. была открыта Балхаш-Алакольская котловина (А. И. Шренк, Т.Ф. Нифантьев). С 1852 по 1863 гг. Т.Ф. Нифантьевым проводились первые съемки озер , Зайсан. В 1848-1849 гг. А. И. Бутаковым была проведена первая съемка , открыт ряд островов, залив Чернышёва.

Ценные научные результаты, особенно в области биогеографии, принесла экспедиция 1857 г. И. Г. Борщова и Н. А. Северцова в Мугоджары, бассейн реки Эмбы и пески Большие Барсуки. В 1865 г. И. Г. Борщов продолжил исследования, посвященные растительности и природным условиям Арало-Каспийского края. Степи и пустыни рассмотрены им как природные географические комплексы и проанализированы взаимные связи между рельефом, увлажнением, почвами и растительностью.

С 1840-х гг. начались исследования высокогорий Средней Азии. В 1840-1845 гг. А. А. Леманом и Я.П. Яковлевым были открыты Туркестанский и Зеравшанский хребты. В 1856-1857 гг. П. П. Семёнов положил начало научному исследованию Тянь-Шаня. Расцвет исследований в горах Средней Азии приходится на период экспедиционного руководства П. П. Семёнова (Семёнова-Тян-Шанского). В 1860-1867 гг. Н. А. Северцов исследовал хребты Киргизский и Каратау, открыл хребты Каржантау, Пскемского и Какшаал-Тоо на , в 1868-1871 гг. А.П. Федченко исследовал Тянь-Шань, Кухистан, Алайский и Заалайский хребты. Н. А. Северцовым, А. И. Скасси были открыты Рушанский хребет и ледник Федченко (1877-1879). Проведенные исследования позволили выделить Памир в отдельную горную систему.

Исследования в пустынных районах Средней Азии проводили Н. А. Северцов (1866-1868) и А. П. Федченко в 1868-1871 гг. (пустыня Кызылкум), В. А. Обручев в 1886-1888 гг. (пустыня Каракумы и древняя долина Узбоя).

Комплексные исследования Аральского моря в 1899-1902 гг. проводил .

Север и Арктика

В начале XIX в. закончилось открытие Новосибирских островов. В 1800-1806 гг. Я. Санниковым проведены описи островов Столбового, Фаддеевского, Новая Сибирь. В 1808 г. Бельковым открыт остров, получивший имя своего открывателя — Бельковский. В 1809-1811 гг. на побывала экспедиция М. М. Геденштрома. В 1815 г. М. Ляховым были обнаружены острова Васильевский и Семёновский. В 1821-1823 гг. П. Ф. Анжу и П.И. Ильиным были проведены инструментальные исследования, завершившиеся составлением точной карты Новосибирских островов, исследованы и описаны острова Семёновский, Васильевский, Столбовой, побережье между устьями рек Индигирка и Оленёк, открыта Восточно-Сибирская полынья.

В 1820-1824 гг. Ф. П. Врангелем в очень тяжелых природных условиях было совершено путешествие по северу Сибири и Северному Ледовитому океану, исследовано и описано побережье от устья Индигирки до Колючинской губы (Чукотский полуостров), было предсказано существование .

Проводились исследования в русских владениях в Северной Америке: в 1816 г. О. Е. Коцебу открыл в Чукотском море у западного побережья Аляски крупный залив, названный его именем. В 1818-1819 гг. восточное побережье Берингова моря исследовали П.Г. Корсаковский и П.А. Устюгов, была открыта дельта Аляски — Юкон. В 1835-1838 гг. нижнее и среднее течение Юкона исследовали А. Глазунов и В.И. Малахов, а в 1842-1843 гг. — русский морской офицер Л. А. Загоскин. Им же описаны внутренние районы Аляски. В 1829-1835 гг. побережье Аляски исследовали Ф. П. Врангель и Д.Ф. Зарембо. В 1838 г. А.Ф. Кашеваров описал северо-западное побережье Аляски, а П. Ф. Колмаков открыл реку Инноко и хребет Кускокуим (Кускоквим). В 1835-1841 гг. Д.Ф. Зарембо и П. Митьковым завершено открытие архипелага Александра.

Интенсивно исследовался архипелаг . В 1821-1824 гг. Ф. П. Литке на бриге “Новая Земля” исследовал, описал и составил карту западного побережья Новой Земли. Попытки произвести опись и нанести на карту восточное побережье Новой Земли успехом не увенчались. В 1832-1833 гг. первую опись всего восточного побережья Южного острова Новой Земли сделал П. К. Пахтусов. В 1834-1835 гг. П. К. Пахтусовым и в 1837-1838 гг. А. К. Циволькой и С. А. Моисеевым было описано восточное побережье Северного острова до 74,5° с. ш., подробно описан пролив Маточкин Шар, открыт остров Пахтусова. Описание северной части Новой Земли было сделано лишь в 1907-1911 гг. В. А. Русановым. Экспедиции под руководством И. Н. Иванова в 1826-1829 гг. удалось составить опись юго-западной части Карского моря от Нос до устья Оби. Проведенные исследования позволили начать изучение растительности, животного мира и геологического строения Новой Земли (К. М. Бэр, 1837 г.). В 1834-1839 гг., особенно во время крупной экспедиции в 1837 г., А. И. Шренком были исследованы Чёшская губа, побережье Карского моря, Тиманский кряж, остров , хребет Пай-Хой, полярный Урал. Исследования этого района в 1840-1845 гг. продолжил А. А. Кейзерлинг, проведший съемку , исследовавший Тиманский кряж и Печорскую низменность. Комплексные исследования природы полуострова Таймыр, Северо-Сибирской низменности провел в 1842-1845 гг. А. Ф. Миддендорф. В 1847-1850 гг. Русским географическим обществом была организована экспедиция на Северный и Полярный Урал, во время которой был основательно исследован хребет Пай-Хой.

В 1867 г. был открыт остров Врангеля, опись южного берега которого сделал капитан американского китобойного судна Т. Лонг. В 1881 г. американским исследователем Р. Берри описаны восточный, западный и большая часть северного берега острова, впервые исследованы внутренние районы острова.

В 1901 г. на побывал русский ледокол “ ”, под командой С. О. Макарова. В 1913-1914 гг. на архипелаге зимовала русская экспедиция под руководством Г. Я. Седова. В это же время здесь побывала группа участников терпящей бедствие экспедиции Г. Л. Брусилова на судне “Св. Анна”, возглавлявшаяся штурманом В. И. Альбановым. Несмотря на тяжелые условия, когда вся энергия была направлена на сохранение жизни, В. И. Альбанов доказал, что значившиеся на карте Ю. Пайера Земля Петерманна и Земля Короля Оскара не существуют.

В 1878-1879 гг. за две навигации русско-шведской экспедицией под руководством шведского ученого Н. А. Э. на небольшом парусно-паровом судне “Вега” был впервые пройден с запада на восток Северный морской путь. Этим была доказана возможность навигации вдоль всего евроазиатского арктического побережья.

В 1913 г. Гидрографическая экспедиция Северного под руководством Б. А. Вилькицкого на ледокольных пароходах “Таймыр” и “Вайгач”, исследуя возможности прохождения путем к северу от Таймыра, встретила сплошные льды и следуя вдоль их кромки на север, открыла острова, названные Землей Императора Николая II (сейчас — Северная Земля), приблизительно нанеся на карту ее восточные, а в следующем году — южные берега, а также остров Цесаревича Алексея (сейчас — ). Западные и северные берега оставались совершенно неизвестными.

Русское географическое общество

Русскому географическому обществу (РГО), учрежденному в 1845 г., (с 1850 г. — Императорское Русское географическое общество — ИРГО) принадлежат большие заслуги в развитии отечественной картографии.

В 1881 г. американским полярным исследователем Дж. Де-Лонгом северо-восточнее острова Новая Сибирь открыты острова Жаннетты, Генриетты и Беннетта. Эта группа островов была названа именем своего первооткрывателя. В 1885-1886 гг. исследование арктического побережья между реками Лена и Колыма и Новосибирских островов проводили А. А. Бунге и Э. В. Толль.

Уже в начале 1852 г. оно издало свою первую двадцатипятиверстную (1:1 050 000) карту и берегового хребта Пай-Хой, составленную по материалам Уральской экспедиции РГО 1847-1850 гг. На ней впервые с большой точностью и подробностью были изображены и береговой хребет Пай-Хой.

Географическим обществом были изданы также 40-верстные карты речных областей Амура, южной части Лены и Енисея и о. Сахалина на 7 листах (1891).

Шестнадцать больших экспедиций ИРГО, которыми руководили Н. М. Пржевальский, Г. Н. Потанин, М. В. Певцов, Г. Е. Грумм-Гржимайло, В. И. Роборовский, П. К. Козлов и В.А. Обручев, внесли большой вклад в съемку Центральной Азии. Во время этих экспедиций было пройдено и заснято 95 473 км (из них свыше 30 000 км приходится на долю Н. М. Пржевальского), определено 363 астрономических пункта и измерены высоты 3533 точек. Было уточнено положение главных горных хребтов и речных систем, а также озерных бассейнов Центральной Азии. Все это в значительной мере способствовало созданию современной физической карты Центральной Азии.

Расцвет экспедиционной деятельности ИРГО приходится на 1873-1914 гг., когда во главе общества стоял Великий князь Константин, а вице-председателем был П. П. Семёнов-Тян-Шанский. В этот период были организованы экспедиции в Среднюю Азию, и другие районы страны; созданы две полярные станции. С середины 1880-х гг. экспедиционная деятельность общества все более специализируется по отдельным отраслям — гляциологии, лимнологии, геофизике, биогеографии и др.

Большой вклад ИРГО внесло в изучение рельефа страны. Для обработки нивелировок и изготовления гипсометрической карты была создана гипсометрическая комиссия ИРГО. В 1874 г. ИРГО провело под руководством А. А. Тилло Арало-Каспийскую нивелировку: от Каратамака (на северо-западном берегу Аральского моря) через Устюрт до залива Мертвый Култук Каспийского моря, а в 1875 и 1877 гг. Сибирскую нивелировку: от станицы Звериноголовской в Оренбургском крае и до Байкала. Материалы гипсометрической комиссии были использованы А. А. Тилло для составления “ карты европейской России” в масштабе 60 верст в дюйме (1:2 520 000), изданной Министерством путей сообщения в 1889 г. Для ее составления было использовано более 50 тыс. высотных отметок, полученных в результате нивелировок. Карта произвела переворот в представлениях о строении рельефа этой территории. На ней по-новому была представлена орография европейской части страны, не изменившаяся в основных чертах и до настоящего времени, впервые были изображены Среднерусская и Приволжские возвышенности. В 1894 г. Лесным ведомством под руководством А. А. Тилло с участием С. Н. и была организована экспедиция по изучению истоков главнейших рек Европейской России, которая дала обширный материал по рельефу и гидрографии (в частности, по озерам).

Военно-топографическая служба проводила, при активном участии Императорского Русского географического общества, большое количество пионерных рекогносцировочных съемок на Дальнем Востоке, в Сибири, Казахстане и Средней Азии, в процессе которых были составлены карты многих территорий, которые прежде являлись “белыми пятнами” на карте.

Картографирование территории в XIX-начале XX вв.

Топографо-геодезические работы

В 1801-1804 гг. “Собственное его величества депо карт” выпустило первую государственную многолистную (на 107 листах) карту масштаба 1:840 000, охватившую почти всю Европейскую Россию и получившую название “Столистная карта”. В основу содержания ее были положены, главным образом, материалы Генерального межевания.

В 1798-1804 гг. Российским Генеральным штабом под руководством генерал-майора Ф. Ф. Стейнхеля (Штейнгеля) с широким использованием шведско-финских офицеров-топографов проведена крупномасштабная топографическая съемка так называемой Старой Финляндии, т. е. районов, присоединенных к России по Ништадтскому (1721) и Абоскому (1743) миру. Материалы съемки, сохранившиеся в виде рукописного четырехтомного атласа, широко использовались при составлении различных карт в начале XIX в.

После 1809 г. топографические службы России и Финляндии были объединены. При этом российская армия получила готовое учебное заведение по подготовке профессионалов-топографов — военное училище, основанное в 1779 г. в селении Гаппаниеми. На базе этого училища 16 марта 1812 г. учрежден Гаппаньемский топографический корпус, который стал первым специальным военным топографо-геодезическим учебным заведением в Российской империи.

В 1815 г. ряды русской армии пополнились офицерами-топографами Генерального Квартирмейстерства Войска Польского.

С 1819 г. в России начались топографические съемки в масштабе 1:21 000, опиравшиеся на триангуляцию и проводившиеся, главным образом, с помощью мензулы. В 1844 г. они были заменены съемками в масштабе 1:42 000.

28 января 1822 г. был учрежден Корпус военных топографов при Главном штабе русской армии и Военно-топографическом депо. Государственное топографическое картографирование стало одной из главных задач военных топографов. Первым директором Корпуса военных топографов был назначен замечательный русский геодезист и картограф Ф. Ф. Шуберт.

В 1816-1852 гг. в России были проведены крупнейшие для того времени триангуляционные работы, протянувшиеся на 25°20" по меридиану (вместе со скандинавской триангуляцией).

Под руководством Ф. Ф. Шуберта и К. И. Теннера начались интенсивные инструментальные и полуинструментальные (маршрутные) съемки, главным образом, в западных и северо-западных губерниях Европейской России. По материалам этих съемок в 20-30-х гг. XIX в. составлялись и гравировались семитопографические (полутопографические) карты по губерниям в масштабах 4-5 верст в дюйме.

Военно-топографическое депо приступило в 1821 г. к составлению крайне необходимой не только военному, но и всем гражданским ведомствам обзорно-топографической карты Европейской России в масштабе 10 верст в дюйме (1:420 000). Специальная десятиверстка Европейской России известна в литературе как Карта Шуберта. Работы по созданию карты продолжались с перерывами до 1839 г. Она была издана на 59 листах и трех клапанах (или полулистах).

Большой объем работ выполнялся Корпусом военных топографов в разных краях страны. В 1826-1829 гг. были составлены подробные карты масштаба 1:210 000 Бакинской провинции, Талышского ханства, Карабахской провинции, план Тифлиса и др.

В 1828-1832 гг. проведена съемка и Валахии, ставшая образцом работы своего времени, так как основывалась на достаточном количестве астрономических пунктов. Все карты были сведены в атлас 1:16 000. Общая площадь съемки достигла 100 тыс. кв. верст.

С 30-х гг. стали вестись геодезические и межевые работы на . Геодезические пункты проведенной в 1836-1838 гг. триангуляции стали основой для создания точных топографических карт Крыма. Развивались геодезические сети в Смоленской, Московской, Могилевской, Тверской, Новгородской губерниях и в других районах.

В 1833 г. начальник КВТ генерал Ф. Ф. Шуберт организовал беспрецедентную хронометрическую экспедицию на Балтийском море. В результате экспедиции были определены долготы 18 пунктов, которые вместе с 22 пунктами, связанными с ними тригонометрически, дали надежное обоснование для съемок побережья и промеров Балтийского моря.

С 1857 по 1862 гг. под руководством и на средства ИРГО в Военно-Топографическом депо проводились работы по составлению и изданию на 12 листах генеральной карты Европейской России и Кавказского края в масштабе 40 верст в дюйме (1:1 680 000) с объяснительной запиской. По совету В. Я. Струве карта впервые в России была создана в проекции Гаусса, а за начальный меридиан на ней был принят Пулковский. В 1868 г. карта вышла в свет, а позднее она неоднократно переиздавалась.

В последующие годы вышли пятиверстная карта на 55 листах, двадцативерстная и орографическая сорокаверстная карты Кавказа.

К числу лучших картографических произведений ИРГО принадлежит составленная Я. В. Ханыковым “Карта Аральского моря и Хивинского ханства с их окрестностями” (1850). Карта была издана на французском языке Парижским географическим обществом и по представлению А. Гумбольдта удостоена прусского ордена Красного орла 2-й степени.

Кавказский военно-топографический отдел под руководством генерала И. И. Стебницкого провел рекогносцировки в Средней Азии по восточному берегу Каспийского моря.

В 1867 г. при Военно-топографическом отделе Главного штаба было открыто Картографическое заведение. Вместе с открытым в 1859 г. частным картографическим заведением А. А. Ильина они явились прямыми предшественниками современных отечественных картографических фабрик.

Особое место среди разнообразной продукции Кавказского ВТО занимали рельефные карты. Большая рельефная карта была завершена в 1868 г., и в 1869 г. экспонировалась на Парижской выставке. Эта карта выполнена для горизонтальных расстояний в масштабе 1:420 000, а для вертикальных — 1:84 000.

Кавказский военно-топографический отдел под руководством И. И. Стебницкого составил 20-верстную карту Закаспийского края на основе астрономо-геодезических и топографических работ.

Выполнялись работы и по топогеодезической подготовке территорий Дальнего Востока. Так, в 1860 г. у западного берега Японского моря определено положение восьми пунктов, а в 1863 г. в заливе Петра Великого определено 22 пункта.

Расширение территории Российской империи находило отражение на многих картах и в атласах, изданных в это время. Таковой в частности является “Генеральная карта Российской Империи и присоединенных к ней Царства Польского и Великого Княжества Финляндского” из “Географического атласа Российской Империи, Царства Польского и Великого Княжества Финляндского” В. П. Пядышева (Санкт-Петербург, 1834).

С 1845 г. одной из главных задач российской военно-топографической службы становится создание Военно-топографической карты Западной России в масштабе 3 версты в дюйме. К 1863 г. было издано 435 листов военно-топографической карты, а к 1917 г. — 517 листов. На этой карте рельеф был передан штрихами.

В 1848-1866 гг. под руководством генерал-лейтенанта А. И. Менде проводились съемки, направленные на создание топографических межевых карт и атласов и описаний для всех губерний Европейской России. За этот период были произведены работы на площади около 345 000 кв. верст. Тверская, Рязанская, Тамбовская и Владимирская губернии были закартографированы в масштабе одна верста в дюйме (1:42 000), Ярославская — две версты в дюйме (1:84 000), Симбирская и Нижегородская — три версты в дюйме (1:126 000) и Пензенская губерния — в масштабе восемь верст в дюйме (1:336 000). По результатам съемок ИРГО издало многокрасочные топографические межевые атласы Тверской и Рязанской губерний (1853-1860) в масштабе 2 версты в дюйме (1:84 000) и карту Тверской губернии в масштабе 8 верст в дюйме (1:336 000).

Съемки Менде оказали несомненное влияние на дальнейшее совершенствование методики государственного картографирования. В 1872 г. Военно-топографическим отделом Главного штаба были начаты работы по обновлению трехверстной карты, которые фактически привели к созданию новой стандартной русской топографической карты масштаба 2 версты в дюйме (1:84 000), представлявшей собой детальнейший источник информации о местности, использовавшийся в войсках и народном хозяйстве вплоть до 30-х гг. XX в. Двухверстная военно-топографическая карта была издана для Царства Польского, частей Крыма и Кавказа, а также Прибалтики и районов вокруг Москвы и . Это была одна из первых российских топографических карт, на которых рельеф изображался горизонталями.

В 1869-1885 гг. проводилась детальная топографическая съемка Финляндии, явившаяся началом создания государственной топографической карты масштаба одна верста в дюйме — высшего достижения дореволюционной военной топографии в России. Одноверстные карты покрывали территорию Польши, Прибалтики, Южной Финляндии, Крыма, Кавказа и части южной России севернее Новочеркасска.

К 60-м гг. XIX в. сильно устарела Специальная карта Европейской России Ф. Ф. Шуберта в масштабе 10 верст в дюйме. В 1865 г. редакционная комиссия назначила ответственным исполнителем проекта составления Специальной карты Европейской России и ее редактором капитана Генерального штаба И. А. Стрельбицкого, под руководством которого была проведена окончательная отработка и всех инструктивных документов, определявших методы составления, подготовки к изданию и издания нового картографического произведения. В 1872 г. было закончено составление всех 152 листов карты. Десятиверстка многократно переиздавалась и частично дополнялась; в 1903 г. она состояла из 167 листов. Эта карта широко использовалась не только в военных, но и в научных, практических и культурных целях.

К концу века продолжались работы Корпуса военных топографов по созданию новых карт на малообжитые районы, в том числе Дальнего Востока и Маньчжурии. За это время несколько рекогносцировочных отрядов прошли более 12 тысяч верст, выполняя маршрутные и глазомерные съемки. По их результатам позже были составлены топографические карты в масштабе 2, 3, 5 и 20 верст в дюйме.

В 1907 г. в Генеральном штабе была создана специальная комиссия для разработки плана будущих топогеодезических работ в Европейской и Азиатской России под председательством начальника КВТ генерала Н. Д. Артамонова. Новую триангуляцию 1 класса было решено развивать по определенной программе, предложенной генералом И. И. Померанцевым. К реализации программы КВТ приступил в 1910 г. К 1914 г. основная часть работы была выполнена.

К началу Первой Мировой войны был выполнен большой объем крупномасштабных топографических съемок на территории Польши полностью, на юге России (треугольник Кишинев, Галац, Одесса), в Петроградской и Выборгской губерниях частично; в верстовом масштабе в Лифляндии, Петроградской, Минской губерниях, и в Закавказье частично, на северо-восточном побережье Черного моря и в Крыму; в двухверстном масштабе — на северо-западе России, к востоку от участков съемки полу- и верстового масштабов.

Результаты топографических съемок прежних и предвоенных лет позволили составить и издать большой объем топографических и специальных военных карт: полуверстная карта Западного пограничного пространства (1:21 000); верстовая карта Западного пограничного пространства, Крыма и Закавказья (1:42 000); военно-топографическая двухверстная карта (1:84 000), трехверстная карта (1:126 000) с рельефом, выраженным штрихами; полутопографическая 10-верстная карта Европейской России (1:420 000); военно-дорожная 25-верстная карта Европейской России (1:1 050 000); 40-верстная Стратегическая карта (1:1 680 000); карты Кавказа и сопредельных с ними иностранных государств.

Кроме перечисленных карт Военно-топографический отдел Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) подготовил карты Туркестана, Средней Азии и прилегающих к ним государств, Западной Сибири, Дальнего Востока, а также карты всей Азиатской России.

Корпус военных топографов за 96 лет своего существования (1822-1918) выполнил громадный объем астрономо-геодезических и картографических работ: определено геодезических пунктов — 63 736; астрономических пунктов (по широте и долготе) — 3900; проложено 46 тыс. км нивелирных ходов; выполнены инструментальные топографические съемки на геодезической основе в различном масштабе на площади 7 425 319 км2, а полуинструментальные и глазомерные — на площади 506 247 км2. В 1917 г. на снабжении Русской армии было 6739 номенклатур карт разных масштабов.

В целом к 1917 г. получен огромный полевой съемочный материал, создан ряд замечательных картографических произведений, однако покрытие топографической съемкой территории России было неравномерным, значительная часть территории оставалась неизученной в топографическом отношении.

Исследование и картографирование морей и океанов

Значительными были достижения России в изучении и Мирового океана. Одним из важных стимулов этих исследований в XIX в., как и ранее, служила необходимость обеспечения функционирования российских заокеанских владений на Аляске. Для снабжения этих колоний регулярно снаряжались кругосветные экспедиции, которые, начиная с первого плавания в 1803-1806 гг. на кораблях “Надежда” и “Нева” под руководством и Ю. В. Лисянского, совершили множество замечательных географических открытий и значительно увеличили картографическую изученность Мирового океана.

Помимо гидрографических работ, проводившихся практически ежегодно у берегов Русской Америки офицерами отечественного военно-морского флота, участниками кругосветных экспедиций, служащие Российско-Американской Компании, среди которых были такие блестящие гидрографы и ученые как Ф. П. Врангель, А. К. Этолин и М. Д. Тебеньков, непрерывно пополняли знания о северной части Тихого океана и совершенствовали навигационные карты этих районов. Особенно велик был вклад М. Д. Тебенькова, который составил детальнейший “Атлас Северозападных берегов Америки от до мыса Корриентес и островов Алеутских с присовокуплением некоторых мест Северовосточного берега Азии”, изданный Санкт-Петербургской Морской Академией в 1852 г.

Параллельно изучению северной части Тихого океана российские гидрографы активно исследовали побережья Северного Ледовитого океана, способствуя, таким образом, окончательному оформлению географических представлений о полярных районах Евразии и закладывая основы последующего освоения Северного морского пути. Так, большая часть побережий и островов Баренцева и Карского моря были описаны и закартографированы в 20-30-х гг. XIX в. экспедициями Ф. П. Литке, П. К. Пахтусова, К. М. Бэра и А. К. Цивольки, которые заложили основы физико-географического изучения этих морей и архипелага Новая Земля. Для решения проблемы развития транспортных связей Европейского Поморья с снаряжались экспедиции для гидрографической описи побережья от Канина Носа до устья реки Оби, наиболее результативными из которых были Печорская экспедиция И. Н. Иванова (1824) и опись И. Н. Иванова и И. А. Бережных (1826-1828). Карты, составленные ими, имели солидное астрономо-геодезическое обоснование. Исследования морских побережий и островов на севере Сибири в начале XIX в. были в значительной степени стимулированы открытиями русскими промышленниками островов в Новосибирском архипелаге, а также поисками таинственных северных земель (“Земля Санникова”), островов севернее устья Колымы (“Земля Андреева”) и др. В 1808-1810 гг. во время экспедиции под руководством М. М. Геденштрома и П. Пшеницына, обследовавшей острова Новую Сибирь, Фаддеевский, Котельный и пролив между последними, была впервые создана карта Новосибирского архипелага в целом, а также материковых морских побережий между устьями рек Яны и Колымы. Впервые выполнено подробное географическое описание островов. В 20-х гг. в эти же районы были снаряжены Янская (1820-1824) под руководством П. Ф. Анжу и Колымская (1821-1824) — под руководством Ф. П. Врангеля — экспедиции. Эти экспедиции выполняли в расширенном масштабе программу работ экспедиции М. М. Геденштрома. Они должны были осуществить съемку берегов от реки Лены до Берингова пролива. Главной заслугой экспедиции было составление более точной карты всего материкового берега Северного Ледовитого океана от реки Оленёк до Колючинской губы, а также карт группы Новосибирских, Ляховских и Медвежьих островов. В восточной части карты Врангеля был обозначен по данным местных жителей, остров с надписью “Горы видятся с мыса Якан в летнее время”. Этот остров изображался также на картах в атласах И. Ф. Крузенштерна (1826) и Г. А. Сарычева (1826). В 1867 г. он был открыт американским мореплавателем Т. Лонгом и в ознаменование заслуг замечательного российского полярного исследователя назван именем Врангеля. Итоги экспедиций П. Ф. Анжу и Ф. П. Врангеля были обобщены в 26 рукописных картах и планах, а также в научных отчетах и трудах.

Не только научное, но и громадное геополитическое значение для России имели проводившиеся в середине XIX в. Г. И. Невельским и его последователями интенсивные морские экспедиционные исследования в Охотском и . Хотя островное положение Сахалина было известно русским картографам с самого начала XVIII в., что находило отражение в их произведениях, однако проблема доступности устья Амура для морских судов с юга и севера была окончательно и положительно решена лишь Г. И. Невельским. Это открытие решительным образом изменило отношение российских властей к Приамурью и Приморью, показав громадные потенциальные возможности этих богатейших районов, обеспеченных, как доказали исследования Г. И. Невельского, сквозными водными коммуникациями, ведущими в Тихий океан. Сами же эти исследования проводились путешественниками подчас на свой страх и риск в противоборстве с официальными правительственными кругами. Замечательные экспедиции Г. И. Невельского подготовили почву для возвращения России Приамурья по условиям Айгунского договора с Китаем (подписан 28 мая 1858 г.) и присоединения к Империи Приморья (по условиям Пекинского трактата между Россией и Китаем, заключенного 2(14) ноября 1860 г.). Результаты географических исследований на Амуре и в Приморье, а также изменения границ на Дальнем Востоке в соответствии с договорами России с Китаем были картографически декларированы на составленных и изданных в кратчайшие сроки картах Приамурья и Приморья.

Российские гидрографы в XIX в. продолжали активные работы и на европейских морях. После присоединения Крыма (1783) и создания на Черном море русского военно-морского флота, начались подробные гидрографические съемки Азовского и Черного морей. Уже в 1799 г. был составлен навигационный атлас И.Н. Биллингса на северное побережье, в 1807 г. — атлас И. М. Будищева на западную часть Черного моря, а в 1817 г. — “Генеральная карта Черного и Азовского моря”. В 1825-1836 гг. под руководством Е. П. Манганари на основе триангуляции была проведена топографическая съемка всего северного и западного моря, что позволило издать в 1841 г. “Атлас Черного моря”.

В XIX в. продолжалось усиленное изучение Каспийского моря. В 1826 г. по материалам детальных гидрографических работ 1809-1817 гг., проводившихся экспедицией Адмиралтейств-коллегий под руководством А. Е. Колодкина был издан “Полный Атлас Каспийского моря”, вполне удовлетворявший требованиям судоходства того времени.

В последующие годы карты атласа уточнялись экспедициями Г. Г. Басаргина (1823-1825) на западном побережье, Н. Н. Муравьева-Карского (1819-1821), Г. С. Карелина (1832, 1834, 1836) и др. — на восточном берегу Каспия. В 1847 г. И. И. Жеребцовым был описан залив . В 1856 г. на Каспийское море была отправлена новая гидрографическая экспедиция под руководством Н.А. Ивашинцова, которая в течение 15 лет провела систематическую съемку и описание, составив несколько планов и 26 карт, покрывавших почти целиком побережья Каспийского моря.

В XIX в. продолжались интенсивные работы по совершенствованию карт Балтийского и Белого морей. Выдающимся достижением российской гидрографии явился составленный Г. А. Сарычевым “Атлас Всего Балтийского моря…” (1812). В 1834-1854 гг. на основе материалов хронометрической экспедиции Ф. Ф. Шуберта были составлены и изданы карты на все русское побережье Балтийского моря.

Существенные изменения в карты Белого моря и северного побережья Кольского полуострова внесли гидрографические работы Ф. П. Литке (1821-1824) и М. Ф. Рейнеке (1826-1833). По материалам работ экспедиции Рейнеке в 1833 г. был издан “Атлас Белого моря…”, карты которого мореплаватели использовали вплоть до начала XX в., а “Гидрографическое описание северного берега России”, дополнявшее этот атлас, можно рассматривать как образец географического описания побережий. Императорская Академия наук удостоила этот труд М. Ф. Рейнеке в 1851 г. полной Демидовской премии.

Тематическое картографирование

Активное развитие базовой (топографической и гидрографической) картографии в XIX в. создало основу, необходимую для становления специального (тематического) картографирования. Интенсивное его развитие относится к XIX-началу XX вв.

В 1832 г. Главным управлением путей сообщения был издан Гидрографический атлас Российской империи. В него вошли генеральные карты масштабов 20 и 10 верст в дюйме, подробные карты масштаба 2 версты в дюйме и планы в масштабе 100 саженей в дюйме и крупнее. Cоставлялись сотни планов и карт, способствовавших увеличению картографической изученности территорий вдоль трасс соответствующих дорог.

Значительные картографические работы в XIX-начале XX вв. проводило образованное в 1837 г. Министерство государственных имуществ, в котором в 1838 г. был учрежден Корпус гражданских топографов, осуществлявший картографирование слабо изученных и неизученных земель.

Важным достижением отечественной картографии стал вышедший в 1905 г. (2-е издание, 1909) “Большой всемирный настольный атлас Маркса”, содержавший свыше 200 карт и указатель 130 тысяч географических названий.

Картографирование природы

Геологическое картографирование

В XIX в. продолжалось интенсивное картографическое изучение минеральных ресурсов России и их эксплуатации, получает развитие специальное геогностическое (геологическое) картографирование. В начале XIX в. было создано много карт горных округов, планы заводов, соляных и нефтяных промыслов, золотых приисков, каменоломен, минеральных источников. Особенно детально отражена в картах история разведки и разработки полезных ископаемых в Алтайском и Нерчинском горных округах.

Составлялись многочисленные карты месторождений полезных ископаемых, планы земельных участков и лесных владений, заводов, рудников и приисков. В качестве примера сборника ценных рукописных геологических карт можно назвать атлас “Карты соляных промыслов”, составленный в Горном департаменте. Карты сборника относятся, в основном, к 20-30-м гг. XIX в. Многие из карт этого атласа значительно шире по содержанию, чем обыкновенные карты соляных промыслов, и представляют собой, по сути дела, ранние образцы геологических (петрографических) карт. Так, среди карт Г. Вансовича 1825 г. имеется Петрографическая карта Белостокской области, Гродненской и части Виленской губернии. Богатое геологическое содержание имеет также “Карта Псковской и части Новгородской губернии: с показанием горнокаменных и соляных источников, открытых в 1824 году…”

Чрезвычайно редкий образец ранней карты представляет собой “Топографическая карта полуострова Крыма…” с обозначением глубины и качества воды в селениях, составленная А. Н. Козловским в 1842 г. на картографической основе 1817 г. Помимо этого, на карте приведены сведения о площадях территорий, имеющих разную обеспеченность водою, а также таблица числа селений по уездам, нуждающихся в обводнении.

В 1840-1843 гг. английский геолог Р. И. Мурчисон совместно с А. А. Кейзерлингом и Н. И. Кокшаровым провели исследования, которые впервые дали научную картину геологического строения Европейской России.

В 50-х гг. XIX в. в России начинают издаваться первые геологические карты. Одна из наиболее ранних — “Геогностическая карта Санкт-Петербургской губернии” (С. С. Куторга, 1852). Результаты интенсивных геологических исследований нашли выражение в “Геологической карте Европейской России”, (А. П. Карпинский, 1893).

Главной задачей Геологического комитета было создание 10-верстной (1:420 000) геологической карты Европейской России, в связи с чем началось систематическое изучение рельефа и геологического строения территории, в котором принимали участие такие видные геологи, как И. В. Мушкетов, А. П. Павлов и др. К 1917 г. было издано лишь 20 листов этой карты из планировавшихся 170. С 1870-х гг. началось геологическое картографирование некоторых районов Азиатской России.

В 1895 г. издан “Атлас земного магнетизма”, составленный А. А. Тилло.

Картографирование лесов

Одной из наиболее ранних рукописных карт лесов является “Карта для обозрения состояния лесов и лесной промышленности в [Европейской] России”, составленная в 1840-1841 гг., как это установлено, М. А. Цветковым. Министерством государственных имуществ велись крупные работы по картографированию казенных лесов, лесной промышленности и лесопотребляющих производств, а также по совершенствованию учета лесов и лесной картографии. Материалы для нее собирались путем запросов через местные департаменты государственных имуществ, а также другие ведомства. В окончательном виде в 1842 г. было составлено две карты; первая из них представляет собой карту лесов, другая являлась одним из ранних образцов почвенно-климатических карт, на которой были обозначены климатические полосы и господствующие почвы в Европейской России. Почвенно-климатическая карта пока не обнаружена.

Работы по составлению карты лесов Европейской России выявили неудовлетворительное состояние устройства и картографирования и побудили Ученый комитет Министерства государственных имуществ создать специальную комиссию для совершенствования лесного картографирования и учета лесов. В результате работы этой комиссии были созданы детальные инструкции и условные знаки для составления лесных планов и карт, одобренные царем Николаем I. Особое внимание Министерство государственных имуществ уделяло организации работ по изучению и картографированию казенных земель в Сибири, которые приобрели особенно широкий размах после отмены крепостного права в России в 1861 г., одним из последствий чего было интенсивное развитие переселенческого движения.

Почвенное картографирование

В 1838 г. в России началось систематическое изучение почв. Преимущественно по расспросным сведениям было составлено множество рукописных почвенных карт. Видный экономико-географ и климатолог академик К. С. Веселовский в 1855 г. составил и опубликовал первую сводную “Почвенную карту Европейской России”, на которой показано восемь типов почв: чернозем, глина, песок, суглинок и супесь, ил, солонцы, тундры, болота. Труды К. С. Веселовского по климатологии и почвам России явились отправной точкой для трудов по почвенной картографии знаменитого русского географа и почвоведа В. В. Докучаева, предложившего для почв подлинно научную классификацию, основанную на генетическом принципе, и введшего их комплексное изучение с учетом факторов почвообразования. Его книга “Картография русских почв”, изданная Департаментом земледелия и сельской промышленности в 1879 г. в качестве объяснительного текста к “Почвенной карте Европейской России”, заложила основы современного почвоведения и почвенной картографии. С 1882 г. В. В. Докучаев и его последователи (Н. М. Сибирцев, К. Д. Глинка, С. С. Неуструев, Л. И. Прасолов и др.) провели почвенные, а фактически комплексные физико-географические исследования в более чем 20 губерниях. Одним из результатов этих работ были почвенные карты губерний (в 10-верстном масштабе) и более детальные карты отдельных уездов. Под руководством В. В. Докучаева Н. М. Сибирцевым, Г. И. Танфильевым и А. Р. Ферхминым была составлена и в 1901 г. издана “Почвенная карта Европейской России” масштаба 1:2 520 000.

Социально-экономическое картографирование

Картографирование хозяйства

Развитие капитализма в промышленности и сельском хозяйстве вызывало необходимость более глубокого изучения народного хозяйства. С этой целью в середине XIX в. начинают издаваться обзорные экономические карты и атласы. Создаются первые экономические карты отдельных губерний (Санкт-Петербургской, Московской, Ярославской и др.). Первой опубликованной в России экономической картой была “Карта промышленности Европейской России с показанием фабрик, заводов и промыслов, административных мест по мануфактурной части, главнейших ярмарок, водяных и сухопутных сообщений, портов, маяков, таможен, главнейших пристаней, карантинов и пр. 1842 года”.

Значительным картографическим произведением является “Хозяйственно-статистический атлас Европейской России из 16 карт”, составленный и изданный в 1851 г. Министерством государственных имуществ, выдержавший четыре издания — 1851, 1852, 1857 и 1869 гг. Это был первый в нашей стране экономический атлас, посвященный сельскому хозяйству. Он включал первые тематические карты (почвенные, климатические, сельскохозяйственные). В атласе и его текстовой части сделана попытка обобщить основные черты и направления развития сельского хозяйства России 50-х гг. XIX в.

Несомненный интерес представляет собой рукописный “Статистический атлас”, составленный в Министерстве внутренних дел под руководством Н. А. Милютина в 1850 г. Атлас состоит из 35 карт и картограмм, отражающих самые разнообразные социально-экономические параметры. Он, по-видимому, составлялся параллельно с “Хозяйственно-статистическим атласом” 1851 г. и дает по сравнению с ним много новых сведений.

Крупным достижением отечественной картографии было издание в 1872 г. составленной в Центральном Статистическом комитете “Карты важнейших отраслей производительности Европейской России” (около 1:2 500 000). Изданию этого труда способствовало улучшение организации статистического дела в России, связанное с образованием в 1863 г. Центрального статистического комитета, возглавленного знаменитым русским географом, вице-председателем Императорского Русского географического общества П. П. Семёновым-Тян-Шанским. Материалы, собранные за восемь лет существования Центрального статистического комитета, а также различные источники других ведомств позволили создать карту, многогранно и достоверно характеризующую хозяйство пореформенной России. Карта явилась прекрасным справочным пособием и ценным материалом для научных исследований. Отличаясь полнотой содержания, выразительностью и оригинальностью способов картографирования, она является замечательным памятником истории российской картографии и историческим источником, не потерявшим своего значения вплоть до настоящего времени.

Первым капитальным атласом промышленности стал “Статистический атлас главнейших отраслей фабрично-заводской промышленности Европейской России” Д. А. Тимирязева (1869-1873). В тоже время издавались карты горнодобывающей промышленности (Урала, Нерчинского округа и др.), карты размещения сахарной промышленности, сельского хозяйства и др., транспортно-экономические картосхемы грузопотоков по железнодорожным и водным путям.

Одним из лучших произведений российской социально-экономической картографии начала XX в. является “Торгово-промышленная карта Европейской России” В. П. Семёнова-Тян-Шанского масштаба 1:1 680 000 (1911). Эта карта представила синтез экономических характеристик множества центров и районов.

Следует остановиться еще на одном выдающемся картографическом произведении, созданном Департаментом земледелия Главного управления земледелия и землеустройства перед Первой мировой войной. Это — альбом-атлас “Сельскохозяйственный промысел в России” (1914), представляющий свод статистических карт сельского . Этот альбом интересен как опыт своего рода “картографической пропаганды” потенциальных возможностей земледельческого хозяйства в России для привлечения из-за границы новых капиталовложений.

Картографирование населения

П. И. Кеппен организовал систематический сбор статистических данных о числе, и этнографических особенностях населения России. Итогом работ П. И. Кеппена явилась “Этнографическая карта Европейской России” в масштабе 75 верст в дюйме (1:3 150 000), выдержавшая три издания (1851, 1853 и 1855). В 1875 г. была опубликована новая большая этнографическая карта Европейской России в масштабе 60 верст в дюйме (1:2 520 000), составленная известным русским этнографом, генерал-лейтенантом А. Ф. Риттихом. На парижской международной географической выставке карта получила медаль 1-го класса. Были изданы этнографические карты Кавказского края масштаба 1:1 080 000 (А. Ф. Риттих, 1875), Азиатской России (М. И. Венюков), Царства Польского (1871), Закавказья (1895) и др.

Среди других тематических картографических произведений следует назвать первую карту европейской России, составленную Н. А. Милютиным (1851), “Генеральную карту всей Российской империи с означением степени населенности” А. Ракинта масштаба 1:21 000 000 (1866), включавшую и Аляску.

Комплексные исследования и картографирование

В 1850-1853 гг. Полицейское ведомство выпустило атласы Санкт-Петербурга (составитель Н.И. Цылов) и Москвы (составитель А. Хотев).

В 1897 г. ученик В. В. Докучаева Г. И. Танфильев опубликовал районирование Европейской России, которое впервые называлось физико-географическим. В схеме Танфильева ясно отразилась зональность, а также намечены некоторые существенные внутризональные различия природных условий.

В 1899 г. вышел в свет первый в мире Национальный атлас Финляндии, входившей в состав Российской империи, но имевшей статус автономного Великого княжества Финляндского. В 1910 г. появилось второе издание этого атласа.

Наивысшим достижением дореволюционной тематической картографии был капитальный “Атлас Азиатской России”, изданный в 1914 г. Переселенческим управлением, с приложением обширного и богато иллюстрированного текста в трех томах. В атласе отражена экономическая обстановка и условия сельскохозяйственного освоения территории для нужд Переселенческого управления. Интересно отметить, что это издание впервые включало обстоятельный обзор истории картографирования Азиатской России, написанный молодым военно-морским офицером, впоследствии известным историком картографии Л. С. Багровым. В содержании карт и сопроводительного текста атласа отражены результаты большого труда различных организаций и отдельных русских ученых. В Атласе впервые дан обширный набор экономических карт по Азиатской России. Центральный его раздел составляют карты, на которых фонами разного цвета показана общая картина землевладения и землепользования, в которой отображены итоги десятилетней деятельности Переселенческого управления по обустройству переселенцев.

Помещена специальная карта, посвященная распределению населения Азиатской России по вероисповеданиям. Городам посвящены три карты, на которых отображена их людность, рост бюджета и задолженность. На картограммах по сельскому хозяйству показан удельный вес в полеводстве разных культур и относительное количество основных видов скота. На отдельной карте отмечены месторождения полезных ископаемых. Специальные карты атласа посвящены путям сообщения, почтовым учреждениям и телеграфным линиям, имевшим, конечно, для малонаселенной Азиатской России чрезвычайное значение.

Итак, к началу Первой мировой войны Россия пришла имея картографию, обеспечивавшую запросы обороны, народного хозяйства, науки и просвещения страны, на уровне, вполне отвечавшем ее роли великой евроазиатской державы своего времени. Российская империя к началу Первой мировой войны обладала обширнейшими территориями, отображенными, в частности на общей карте государства, изданной картографическим заведением А. А. Ильина в 1915 г.