Экономия языковых средств. И средства, которые требуются для обеспечения нужд мышления и взаимопонимания в коммуникации, – экономия языковых средств. Средства языковой экономии на лексическом уровне

ЗАКОНЫ РАЗВИТИЯ ЯЗЫКА Валгина Н. С. Активные процессы в русском языке. М. : Логос, 2001. Гл. 3

Внешние факторы языковых изменений 1) 2) 3) 4) 5) 6) 7) изменение круга носителей языка, распространение просвещения, территориальные перемещения народных масс, создание новой государственности, развитие науки, техники, международные контакты и т. п. , фактор активного действия СМИ (печать, радио, телевидение), 8) фактор социально психологической перестройки личности в условиях новой государственности и, соответственно, степени адаптации ее к новым условиям.

Внутренние законы развития языка 1. ЗАКОН СИСТЕМНОСТИ (глобальный закон, являющийся одновременно и свойством, качеством языка); 2. ЗАКОН ТРАДИЦИИ, обычно сдерживающий новые процессы; 3. ЗАКОН АНАЛОГИИ (стимулятор подрыва традиционности); 4. ЗАКОН ЭКОНОМИИ (закон «наименьшего усилия»), особенно активно ориентированный на ускорение темпов в жизни общества; 5. ЗАКОНЫ АНТИНОМИИ (законы противоречий) - «зачинщики» борьбы противоположностей, заложенных в самой системе языка: 1) антиномия говорящего и слушающего; 2) антиномия узуса и возможностей языковой системы; 3) антиномия кода и текста; 4) антиномия, обусловленная асимметричностью языкового знака; 5) антиномия двух функций языка - информационной и экспрессивной, 6) антиномия двух форм языка - письменной и устной.

Закон системности проявляется на разных языковых уровнях, как внутри каждого уровня, так и во взаимодействии их друг с другом. Наиболее ярко: 1) на морфологическом, 2) на лексическом, 3) на синтаксическом

Закон системности 1. Сокращение количества падежей в русском языке (6 из 9) к росту аналитических черт в синтаксическом строе языка: функция падежной формы стала определяться позицией слова в предложении, соотношением с другими формами. 2. Изменение семантики слова может отразиться на его синтаксических связях и на его форме. 3. И, наоборот, новая синтаксическая сочетаемость может привести к изменению значения слова (его расширению или сужению). 4. Системность как свойство языка и отдельного знака в нем, открытое Ф. де Соссюром, проявляется и в соотношении знака (означающего) и означаемого Например: в современном языке сочетание Врач пришла нормативно, вопреки формально грамматическому несоответствию. Форма подлежащего меняется, ориентируясь на конкретное содержание (врач - женщина). В этом примере к семантико синтаксическому преобразованию добавляется и влияние внешнего социального фактора: профессия врача в современных условиях распространена среди женщин столь же широко, как и среди мужчин, а корреляция врач-врачиха осуществляется на ином языковом уровне - стилистическом.

Закон языковой традиции объясняется объективным стремлением языка к стабильности, «охранности» уже достигнутого, приобретенного. Но потенции языка объективно расшатывают эту стабильность, образуя естественный прорыв в слабом звене системы оказывается вполне естественным. Закон традиции хорош, когда он действует как сдерживающее начало, противодействующее случайному, немотивированному употреблению или препятствующее слишком расширенному действию других законов, в частности - закона речевой аналогии (как, например, диалектное путью в твор. п. по аналогии с жизнью). При столкновении с законом аналогии он создает в некотором смысле конфликтную ситуацию, разрешение которой в частных случаях может оказаться непредсказуемым: либо победит традиция, либо аналогия.

Закон языковой традиции Например: * Среди традиционных написаний есть написания в высшей степени условные: 1) окончание прилагательных -ого с буквой г на месте фонемы (зеленого); 2) написание наречий с ь (вскачь, наотмашь) и глагольных форм (пишешь, читаешь), 3) традиционные написания существительных женского рода типа ночь, рожь, мышь, хотя в данном случае включается в действие и закон морфологической аналогии, когда ь выступает в качестве графического уравнителя парадигм склонения существительных (ср. : ночь - ночью, как ель - елью, дверь - дверью) (Иванова В. Ф. Современная русская орфография: Учеб. пособие. М. , 1991).

Закон языковой аналогии Сущность аналогии заключается в выравнивании форм и подтягивании их к более распространенным образцам: 1) произношения (когда вместо исторически ожидаемого звука в словоформе появляется другой, по аналогии с другими формами (особенно активна аналогия в ненормированной разговорной и диалектной речи (например, замена чередований: берегу - берегёшь вместо бережёшь по образцу несу - несёшь и т. п.).

Закон языковой аналогии 2) Выравнивание норм постановки ударения (системы ударений) некоторых глагольных форм, где сталкиваются книжная традиция и живое употребление (например, форма ж. рода прошед. вр. глагола; ср. : звать - зва′л, зва′ло, зва′ли, но: звала′ и др.). Естественно, что нарушение традиции коснулось именно формы женского рода (зва′ла, рва′ла, спа′ла и т. п.), которое пока не допускается в литературном языке, но распространено в живом употреблении). Колебания в ударении в терминологической лексике, где также часто сталкивается традиция (происхождение) и практика употребления латинизмов и грецизмов в русских контекстах (перенос ударения на конечный основы отмечается даже в терминах, стойко сохраняющих исконное ударение, например мастопати′я (ср. : гомеопа′тия, аллопа′тия, миопа′тия, антипа′тия, метриопа′тия и др.). Часто различие в ударении объясняется разным происхождением слов - латинским или греческим: дислали′я, диску′ссия (от лат. discussio - рассмотрение).

Закон языковой аналогии 3) выравнивание грамматических норм (в частности в глагольного управления) (аналогией может быть вызван переход глаголов из одного класса в другой, например, по аналогии с формами глаголов типа читать - читаю, бросать - бросаю появились формы полоскаю (вместо полощу), махаю (вместо машу), мяукаю (вместо мяучу) и др.)

Закон речевой экономии Стремление к экономичности языкового выражения обнаруживается на разных уровнях языковой системы: 1) в лексике и словообразовании (разнообразные аббревиатуры, особенно если аббревиатурные образования приобретают постоянную форму наименований - существительных, способных подчиняться нормам грамматики (вуз, учиться в вузе, утрата отчества в личных именах собственных в официальных документах и СМИ – дань западной традиции), 2) в морфологии (например: замена форм следующего типа: грузин из грузинец, лезгин из лезгинец, осетин из осетинец (однако башкирец - ?), нулевое окончание в Р. пад. Мн. ч. у ряда классов слов: пять грузин вместо грузинов; сто грамм вместо граммов; полкило апельсин, помидор, мандарин вме стоапельсинов, помидоров, мандаринов и т. п. 3) в синтаксисе (словосочетания база для образования слов (электрический поезд электропоезд, зачетная книжка - зачетка, гречневая крупа – гречка)

ЗАКОНЫ АНТИНОМИИ (законы противоречий) Развитие языка стимулируется противоречивостью протекающих процессов. Противоречия свойственны самому языку как феномену. Без них немыслимы какие либо изменения. Именно в борьбе противоположностей проявляется саморазвитие языка. Антиномии: 1) антиномия говорящего и слушающего; 2) антиномия узуса и возможностей языковой системы; 3) антиномия кода и текста; 4) антиномия, обусловленная асимметричностью языкового знака; 5) антиномия двух функций языка - информационной и экспрессивной, 6) антиномия двух форм языка - письменной и устной.

1. Антиномия говорящего и слушающего создается в результате различия в интересах вступающих в контакт собеседников (или читателя и автора): говорящий заинтересован в том, чтобы упростить и сократить высказывание, а слушающий - упростить и облегчить восприятие и понимание высказывания. Это создает конфликтную ситуацию, которая снимается нахождением удовлетворяющих обе стороны форм выражения. Конфликт между говорящим и слушающим разрешается то в пользу говорящего, то в пользу слушающего. Это проявляется не только на уровне общих установок, но и на уровне самих языковых форм - в предпочтении одних и отрицании или ограничении других.

1. Антиномия говорящего и слушающего Например: В русском языке начала и середины XX в. появилось много аббревиатур (звуковых, буквенных, отчасти слоговых). Это было очень удобно для составителей текстов (экономия речевых усилий) (*Замкомпорде – заместитель комиссара по морским делам). После 1917 г. , 1920 -е-1930 -е гг. (содержание закрыто, неясность, шифрованность названий учреждений) Сегодня больше появляется расчлененных наименований (ср. : общество защиты животных, управление по борьбе с организованной преступностью, общество художников-станковистов). Эти названия сильнее воздействуют на слушающего (читающего), поскольку несут в себе открытое содержание. Но возникают и новые аббервиатуры, которые не всегда удачны (*РПЦ – Русская Православная Церковь (фамильярное отношение к православной церкви)).

2. Антиномия кода и текста Это противоречие между набором языковых единиц (код - сумма фонем, морфем, слов, синтаксических единиц) и их употреблением в связной речи (текст). Увеличение кода – > сокращение текста. Сокращение кода –> увеличение текста (недостающие кодовые знаки придется передавать описательно, пользуясь оставшимися знаками). Например: названия наших родственников. В русском языке для наименования различных родственных отношений в семье существовали термины родства: деверь - брат мужа; шурин - брат жены; золовка - сестра мужа; свояченица - сестра жены, сноха - жена сына; свекор - отец мужа; свекровь - жена свекра, мать мужа; зять - муж дочери, сестры, золовки; тесть - отец жены; теща - мать жены; племянник - сын брата, сестры; племянница - дочь брата, сестры. Некоторые из этих слов (шурин, деверь, золовка, сноха, свекор, свекровь) постепенно были вытеснены из речевого обихода. На их месте для обозначения понятий стали использоваться описательные замены (брат жены, брат мужа, сестра мужа и т. д.). Количество слов в активном словаре уменьшилось, а текст в результате увеличился.

3. Антиномия узуса и возможностей языка (= системы и нормы) Заключается в том, что возможности языка (системы) значительно шире, чем принятое в литературном языке употребление языковых знаков. Традиционная норма действует в сторону ограничения, запрета, тогда как система способна удовлетворить большие запросы общения. Например: норма фиксирует недостаточность некоторых грамматических форм (отсутствие формы 1 л. ед. ч. простого буд. времени у глагола победить (*победю, *побежу); отсутствие противопоставления по видам у ряда глаголов, которые квалифицируются как двувидовые, и т. д. : женить, роанить, казнить и др. , инояз. глаголы с суффиксами –ирова, изирова (телеграфировать, госпитализировать)).

4. Антиномия, вызванная асимметричностью языкового знака Проявляется в том, что означаемое (значение) и означающее (знак) (средства выражения значения) всегда находятся в состоянии конфликта: 1. Значение - > к приобретению новых знаков. 2. Знак - > к расширению круга своих значений, приобретению новых значений 1. Значение - > к приобретению новых знаков. Слово чернила «жидкость черного цвета» с достаточно прозрачным значением (чернь, черный - чернила) когда то имело одно означаемое. Но со временем появляются вещества иного цвета для выполнения той же функции, что и чернила. Возникший конфликт: означающее одно (чернила), а означаемых несколько - жидкости разного цвета - >

Src="https://present5.com/presentation/3/57897897_133001832.pdf-img/57897897_133001832.pdf-19.jpg" alt="4. Антиномия, вызванная асимметричностью языкового знака Например: А. Значение - > к приобретению"> 4. Антиномия, вызванная асимметричностью языкового знака Например: А. Значение - > к приобретению новых знаков. Слово чернила «жидкость черного цвета» с достаточно прозрачным значением (чернь, черный - чернила) когда то имело одно означаемое. Но со временем появляются вещества иного цвета для выполнения той же функции, что и чернила. Возникший конфликт: означающее одно (чернила), а означаемых несколько - жидкости разного цвета - > к появлению абсурдных с (.) здравого смысла сочетаний красные чернила, синие чернила, зеленые чернила. Абсурдность снимается появлением словосочетания черные чернила. То есть слово чернила расширило свое значение - «жидкость, используемая для письма» . Так возникло равновесие - означаемое и означающее «пришли к согласию» .

Src="https://present5.com/presentation/3/57897897_133001832.pdf-img/57897897_133001832.pdf-20.jpg" alt="4. Антиномия, вызванная асимметричностью языкового знака 2. Знак - > к расширению круга своих"> 4. Антиномия, вызванная асимметричностью языкового знака 2. Знак - > к расширению круга своих значений, приобретению новых значений В словах котенок, щенок, теленок и др. , если они употребляются в значениях «детеныш кошки» , «детеныш собаки» , «детеныш коровы» , нет дифференциации по признаку пола и потому одно означающее относится к двум означаемым. При необходимости точного указания на пол возникают соотношения корреляции - теленок и телка, кошка и кот и др. В таком случае, скажем, наименование теленок означает только детеныша мужского пола. Слово депутат означает лицо по должности независимо от пола (один знак - два означаемых).

5. Антиномия двух функций языка Сводится к противопоставлению чисто информационной функции и экспрессивной функций языка. А. Информационная функция - > к однотипности, стандартности языковых единиц. Речевой стандарт закрепляется в официальных сферах общения - в деловой переписке, юридической литературе, государственных актах. Б. Экспрессивная - > к новизне, оригинальности выражения. Экспрессия, новизна выражения более свойственна речи ораторской, публицистической, художественной. Своеобразный компромисс (а чаще именно конфликт) обнаруживается в СМИ, особенно в газете, где экспрессия и стандарт – это конструктивные признаки публицистики. (Костомаров В. Г. Русский язык на газетной полосе. - М. , 1971.)

6. Антиномия устной и письменной форм языка Устная речь воспринимает элементы книжности, письменная - широко использует принципы разговорности. Начинает разрушаться само соотношение книжности (основа - письменная речь) и разговорности (основа - устная речь). В звучащей речи появляются лексико-грамматические признаки книжной речи, письменная символика (например: человек с большой буквы, доброта в кавычках, качество со знаком плюс (минус) и др. ; Кулуарные договоренности мы оставляем за скобками (МК, 1993, 23 марта); Только медицинских работников, обслуживающих 20 клиентов вытрезвителя, я насчитал 13 плюс психолог, плюс четыре консультанта (Правда, 1990, 25 февр.)).

Внутренние законы развития языка- проявляются внутри языковой системы, их действия опираются на их собственный языковой материал, они действуют как бы независимо от влияния общества.

Общими внутренними законами стали называть законы и принципы, которые относятся ко всем известным языкам и всем ярусам языковой структуры. Общими внутренними законами были признаны такие особенности языков, как наличие последовательных исторических форм языка, несоответствие внешней и внутренней языковых форм и в связи с этим различие закономерностей и темпов изменения отдельных ярусов структуры языка. В последние годы проблема общих законов языка была вытеснена проблемой универсалий.

Частными внутренними законами стали называть такие формулы и принципы, которые применимы лишь к определенным языкам или группам языков и отдельным ярусам языковой структуры. Так, фонетическим законом в славянских языках является первая и вторая палатализация заднеязычных.

Почему решающим в языковом развитии (решающим, но не единственным) фактором оказывается действие внутренних законов, кроется в том, что язык является системным образованием. Язык - это не просто набор, сумма языковых знаков (морфем, слов, словосочетаний и т.п.), но и отношения между ними, поэтому сбой в одном звене знаков может привести в движение не только рядом стоящие звенья, но и всю цепь в целом (или ее определенную часть).

Закон языковой традиции Понятность закона объясняется объективным стремлением языка к стабильности, «охранности» уже достигнутого, приобретенного, но потенции языка столь же объективно действуют в направлении расшатывания этой стабильности, и прорыв в слабом звене системы оказывается вполне естественным. Но тут вступают в действие силы, не имеющие прямого отношения к собственно языку, но могущие наложить своеобразное табу на инновации. Такие запретительные меры исходят от специалистов-лингвистов и специальных учреждений, имеющих соответствующий правовой статус. Происходит как бы искусственное задерживание очевидного процесса, сохранение традиции вопреки объективному положению вещей.

Действие закона языковой аналогии проявляется во внутреннем преодолении языковых аномалий, которое осуществляется в результате уподобления одной формы языкового выражения другой. В общем плане это мощный фактор языковой эволюции, поскольку результатом оказывается некоторая унификация форм, но, с другой стороны, это может лишить язык специфических нюансов семантического и грамматического плана. В таких случаях сдерживающее начало традиции может сыграть положительную роль.

Сущность уподобления форм (аналогия) заключается в выравнивании форм, которое наблюдается в произношении, в акцентном оформлении слов (в ударении), отчасти в грамматике (например, в глагольном управлении). Особенно подвержен действию закона аналогии разговорный язык, тогда как литературный более опирается на традицию, что вполне объяснимо, так как последний более консервативен по своей сути.

закон речевой экономии (или экономии речевых усилий). Стремление к экономичности языкового выражения обнаруживается на разных уровнях языковой системы - в лексике, словообразовании, морфологии, синтаксисе.

Развитие языка, как и развитие в любой другой сфере жизни и деятельности, не может не стимулироваться противоречивостью протекающих процессов. Противоречия (или антиномии ) свойственны самому языку как феномену, без них немыслимы какие-либо изменения. Именно в борьбе противоположностей проявляется саморазвитие языка. Обычно выделяют пять-шесть основных антиномий:

Антиномия говорящего и слушающего создается в результате различия в интересах вступающих в контакт собеседников (или читателя и автора): говорящий заинтересован в том, чтобы упростить и сократить высказывание, а слушающий - упростить и облегчить восприятие и понимание высказывания. Столкновение интересов создает конфликтную ситуацию, которая должна быть снята путем поиска удовлетворяющих обе стороны форм выражения.

Начало систематического изучения проблемы языковой экономии отмечается в 80 - х годах XIX века и связывается с именами таких ученых, как И.А. Бодуэн де Куртене, П. Пасси, Г.Суит, О. Эсперсен. Однако, зачатки учения о лингвистической экономии можно найти уже в работах философов лингвистов древности. Так, Аристотель писал, что при желании говорить сжато, говорящий должен стремится к употреблению имени вместо понятия (Античные теории языка и стиля, 1936, с. 180 - 181) тем временем, у самых разнообразных лингвистов мы часто читаем о том, что «язык действует экономно». «Слово» «экономно» и словосочетание принципы экономии», «закон экономии» то и дело встречается на страницах лингвистических изданий разных стран мира.

На начальном этапе исследования языковой экономии проходило в области фонологии, ограничиваясь изучением лишь фонетических изменений, это обстоятельство обуславливалось ходом развития самой науки лингвистики, характерной особенностью которой в указанный период являлся повышенной интерес к изучению именно фонологического яруса языка.

В частности П.Пасси пытался найти причину некоторых фонетических изменений в языке в факте действия языковой экономии, проявляющейся в экономии произносительных усилий (так называемого «поиска наименьшего усилия»), приводящего к изменению гласных и согласных в фонологической системе французского языка. П.Пасси делает вывод о том, что «язык постоянно стремится освободиться, от лишнего» в чем, по его мнению и заключаются принцип экономии. Многие слова действительно стали короче. Уже в предыстории французского языка совершился процесс редукции атонических гласных, следующих за ударением (лат. tabula > франц-table; лат. prehendere > франц. prendre и т.д.)

Начавшиеся в 20 веке изучение языка как системно - структурного образования, выделение различных уровней в языковой структуре, введение таких противопоставлений, как язык и речь, синхрония - диахрония, парадигматика - синтагматика нашли свое отражение в учении о лингвистической экономии.

Тенденцию к языковой экономии стали обнаруживать в области морфологии, а также синтаксиса. При этом, «экономичные» явления в морфологии находили свое выражение также и в синтаксисе, что обуславливалось спецификой взаимоотношения этих двух уровней.

Как уже отмечалось выше мысль о том, что языковая структура должна определяться «экономным распределением» между ее частями получила достаточно широкое распространение уже в XVII - XVIII в.в. Л.Блумфильд обращает особое внимание на проявление экономии в синтаксисе английского языка. Он указывает, что употребление слов заместителей делает речь весьма экономной, и при этом, живой и гибкой.

Английский философ и социолог Герберт Спенсер считал, что язык, в процессе развития по «естественным законам эволюции», движется от сложного к простому. Длинные слова становятся короткими, «многословные предложения» - предложениями односложными. Н: we tellen преобразовалось в we tell (окончание утрачено). Проследив историю развития английских слов, мы видим, что на каждом этапе своего развития в результате редукции окончаний в средний период и выпадение конечных согласных в безударных слогах в XV в. длинные слова превращаются в короткие, многосложные - в односложные, например:

Др.англ.период Средн. ХIVв. XVв. Перевод

Drincan -> drinken -> drinke-> drink пить

vyrcan -> werken -> werke-> werk работать andsdvarian -> anweren -> answere-> answer отвечать

smocian -> smoken -> smoke курить

lufian -> loven -> love любить

Словопроизводство без присоединения словообразующих суффиксов оказалось одним из наиболее продуктивных приемов пополнения словарного состава в новый период.

Crowd < др. a. crudan

Drive < др. a. drifian

Praise < ср. a. preisen

Paint < ср.a. peinten

Talk < ср.a. talken < др. a. tealcan

В теоретическом отношении проблемы языковой экономии наиболее полно освящена в работах А. Мартине. А. Мартине рассматривает принципы языковой экономии как определяющий фактор в развитии и изменении языковой системы в целом.

В связи с дихатомией синхрония - диахрония вопрос о языковой экономии рассматривается в работах Ш. Балли. Изучение истории французского языка позволяет Балли прийти к выводу, что экономия играет весьма значительную роль в его развитии. Проявление экономии Ш. Балли усматривает прежде всего тенденцию к сжатию. Он отмечает, что ранний период развития французского языка характеризуется сжатием отдельных слов, «элементы сливаются внутри слов», так как последние превращаются в простые неразложимые единицы, например:

Gaaigner > gaigner, gagnier

Saoul > soul

Eage > age

Reonde > ronde

Minutum > menut > menu

Pensare > pasare >peser

Проблемы языковой экономии, и, в частности, ее проявлением в речи занимались отечественные лингвисты (Пешковский, Поливанов и др.). Так, например, А.М. Пешковский делает основной упор на экономию имеющую место в диалогической речи. Согласно учению А.М. Пешковского суть лингвистической экономии в диалогической речи состоит в следующем: в процессе коммуникации собеседники почти никогда не говорят друг с другом развернутыми фразами. Опираясь на ситуацию, они могут опускать не только отдельные слова, но и целые предложения, тем не менее прекрасно понимая друг друга.

А.М.Пешковский приходит к выводу, что речевая деятельность регулируется некоторым законом, который помогает экономить речевые усилия говорящих.

Ряд вопросов, связанных с проблемой языковой экономии, рассматривается в работах советских ученых. В.В.Борисов считает, что действия «закона экономии» заключаются в повышении эффективности коммуникативной функции языка.

При трактовке проблемы «экономии языка» отдельные исследователи утверждали, что для развития языка в целом характерно как уже упоминалось выше, тенденция упрощения языковых форм. Американский лингвист Л. Блумфильд писал также: «Даже сейчас ясно, что изменения в языке направлены в сторону укорочения слов и упорядочения их построения:

звуковые единицы делают слова более короткими, а изменения по аналогии заменяют нерегулярные образования регулярными» . «Языковое поведение» регулируется принципом наименьшего усилия ил принципом экономии.

Во введении к одной из английских научных, популярных книг мы встретили следующий образец:

«In the complicated story of man one has to be precise about the animals and the ideas talked about and so it is absolutely necessary to use their right names and terms. I have tried to explain each one as I name to it.

Unfortunately these as names are seldom one syllable» 1 1 «описывая сложную историю развития человека, необходимо соблюдать точность и использовать правильные названия и термины. Всякий раз, когда мне приходилось это делать я пытался давать точное название. К сожалению, эти названия и термины, за редким исключением, являются многосложными»(Н. Howells. Mankind in the making., London 1967.C.15)

Последнее предложение этого образца является примечательным с точки зрения объяснения причин сильной тенденции, а в английском языке к различного рода сокращением слов. В английском словарном составе большее место, как известно, занимают короткие, односложные и двусложные, а более длинные воспринимаются как нечто инородное.

Стремление английского языка к моносиллабизму отмечается и другими авторами, например, Ш. Балли: «... английский язык, стремящийся к моносиллабизму, превращается ...zoological garden в zoo.... popular concerts в pops...».

Это видимо и является одной из важнейших причин большого распространения и постоянно растущего числа всевозможных сокращений в современном английском языке.

Весьма важно то обстоятельство что многочисленные сокращения не остаются на периферии словарного состава, а становятся достоянием всего языкового коллектива, отражают важные социальные понятия, употребляются для обозначения предмета реальной действительности в повседневной жизни, в политике, науке, экономике и т.д.

В различных языках, то ответ будет состоять из одного, неожиданного для нас слова - «лень» (Е.Д. Поливанов 1891-1938). См. ст. Поповой о слоговой редукции в «Ялта 99» С. 133.

Т.е. стремление к экономии трудовой энергии, но - в пределах, пока экономия не приводит к бесплодности нашего труда.

Упрощение письма - до какой степени?

А как с устной речью (это тоже трудовая деятельность)?

Редукция слога. В старом военном быту: «Здравствуйте, ваше превосходительство» ср. Зрась! Зсс! Минжуренко: так сказать - тцть; грит (говорит). В менее употребительных словах это не так заметно. Слово «изнашивается» на протяжении речевой практики одного человека или одного поколения. Младшие усваивают его в искаженном виде. Истории разных языков наполнены фактами «стяжения словосочетания» в одно слово:

Лат. Augustus «август»  фр. Aout u

лат. Ille non habet passum  фр. il n , a pas

утрата звуков: [сонце, чуство]

«Трудные» в артикуляции звуки заменяются более легкими: «спирантизация аффрикат»: ч  ш, ц  с.
«Лень» проявляется не только в физиологии речи, но и в виде экономии психической деятельности:

а) экономия мыслительных процессов > метафоры, метонимия.

б) экономия энергии в процессе обучения родному языку.

Утрата «неправильных» глаголов в старо-французском, в английском - переход в правильные; упрощение звукового облика иноязычного слова: какава, радива, колидор, лаблатория.

Бодуэн: «Не может быть так ни в одном языке, чтоб с неба вдруг посыпались новые неправильные глаголы».

Указав основной фактор - экономия трудовых усилий - мы называем лишь отправной пункт...

А путь языковых изменений может быть очень «извилистым», требует учета различных условий, физиологических и иных данных.
Было бы слишком поспешно считать учение о языковой эволюции законченной лингвистической дисциплиной (1931). Здесь многое находится в стадии гипотез ...

Во всяком случае, сейчас нельзя предъявить общему языкознанию (и теории эволюции языка в частности) тот упрек, который нередко высказывается скептиками прошлого столетия: «У вас все может перейти во все: и к в с, и с в к и т.д. Но это еще в прошлом столетии Бодуэн ответил: «Нет, далеко не во все, например, если [к]  [с], то [с]  [к] непосредственно никогда не переходит...»

- Как же, а формы дурас и дурак? - продолжал скептик.

Бодуэну оставалось только спросить скептика, какую из этих форм он выбирает себе в наименование.

Предпосылки языковых изменений

(Общее языкознание Минск, 1983. Под ред. Супруна)

Способность языковой системы к саморегулированию (если уменьшить количество падежных флексий, возрастает роль порядка слов - платье беж, цвет металик)
Семантическое («личностный смысл») и формальное варьирование в речи (история редуцированных - исчезли в слабой позиции).

Динамика сосуществования вариантов: А - Ав – АВ - аВ - В
Языковые антиномии

Языковые антиномии - внутренние факторы изменений в языке.

Языковая эволюция осуществляется в соответствии с законом единства и борьбы противоположностей. Антиномии есть проявление этого закона.

На каждом этапе антиномии разрешаются в пользу то одного, то другого из противоборствующих начал - новые противоречия (окончательное разрешение невозможно).

а) Асимметрия означающего и означаемого  развитие многозначности и омонимии, развитие синонимии.

б) Антиномии нормы (узуса) и возможностей системы .

Деепричастия от тереть, беречь, мочь ?

Норма избирательна, а язык стремится к реализации всех возможностей заложенных в системе. Это вечно живой конфликт.

Если норма крепка, а языковые потребности назрели, прорывает плотину в другом месте. Чем заменить деепричастие от тереть и т.п.?

Панов - о норме: «Необходимо орфоэпическая гора, чтобы болоту было не что равняться»

Двувидовые глаголы - процесс имперфективации:

использовать, атаковать.

Устранение асимметрии между формой и содержанием: -а, -я в им. мн.ч. - торга - в пользу системы или нормы?

В разных сферах языка - с разной скоростью
Речь детей полнее реализует систему: намазаю, зажгеный, лошадист, котёнки, читение.

Бодуэн: «ребенок заглядывает в будущее, предсказывая... будущее состояние языка, и только впоследствии пятится назад, все более приноравливаясь к языку окружающих».

Из сочинений абитуриентов: волочение за Н. Гончаровой, массовый уезд за границу, умело разжигаемые розни, какая чувственность окружающего мира! властелитель, глухая жизнь закоренелых дворян, екатериновский век.

в) Антиномия кода и текста : чем сложнее код, тем короче текст.

Новые слова усложняют код, но сокращают текст? (китч, пиар, дайвинг), неологизмы, например. Но иногда выгоднее упростить код (деверь, шурин). Функциональные стили - усложнение кода.

Конфликт говорящего и слушающего.

Интересы говорящего: редукция

Интересы слушающего: расчлененные формы.

После ВОСР - аббревиатуры.

Ну, довам, - сказала я на прощание - Это как понимать? - Доволен вами, это вместо «спасибо». - Спасибо - спаси бог - религиозное. (Н. Огнев)

Совр.: Зам.директора по кадрам // полпред в СФО ОПОНОС, ВОВ, ТНП, КМ, КРС, ФПГ...

г) Антиномия стандарта (регулярности) и индивидуальности (экспрессивная функция языка). Ваша кухня мне жмет в бедрах. Ему нужна не сиделка, а лежалка.
Панов: регулярность и экспрессивность. Терминология - метафоризация (особенно в жаргоне и профессиональном языке)

См. стоматологический жаргон

Какие особенности разговорной фонетики, лексики, морфологии, синтаксиса можно продемонстрировать на примерах из текста? Как можно объяснить отклонения от орфографической нормы?

Корпоративная туса в пятницу. Чай, шум, разговоры. Их Величество Босс
пришел к простым смертным почтить их своим светлым взором. Ессно , каждый
при этом пытается показать себя и получше полизать. Босс рассказывает
какой-то бородатейший и тупой анек . Все громко смеются. Тут заходит
админ и так ненавящиво интересуется причиной смеха.
- Ой, тут такой анекдот рассказали, - подкатывает один из жополизов,
особенно ненавидящий админа, и пересказывает.
Админ , как человек в теме анеков искушенный , стоит с каменным лицом и
выдает:
- И какой дегенерат тебе это рассказал?
Мертвая тишина. Кто-то поперхнулся чаем. Жополиз собсно и хотел админу
западло подставить , но такого вопроса явно не ожидал. И тут он совершил
роковую ошибку - он решил отстоять честь Босса. Мол, да как ты смеешь на
нашего любимого и щедрого такое говорить.

Админ:
- Этот что ли? - и борзо показывает пальцем на Босса. - Ну и … с ним!

После этих слов он шествует мимо статуй сотруднегов, забирает от одного
компа мышу и гордо удаляется. Туса быстро закончилась. И не одну неделю
после этого жополиз подставлял свое мягкое место под плохое настроение
Босса, и в итоге был гнусно увол ен. А админ... а админ, сцуко, был уволен
за 1 день до этой пятничной тусы и приходил забрать свои манатки и
красивую мышь, некогда подаренную девочке-бухгалтеру, которая его
отвергла.
Фразы, за которые лет двадцать назад можно было легко загреметь в
дурдом:

Я буду в лесу, но ты мне позвони...

- У меня уже рука замерзла с тобой разговаривать...
- Я случайно стер "Войну и мир"...
- Блин, не могу войти в почту...
- Я тебе письмо десять минут назад послал, ты получил?
- Скинь мне фото на мыло...
- Я телефон дома забыл...
- Я не могу с тобой говорить, ты все время пропадаешь...
- Положи мне деньги на трубу...
- Я завтра себе мозгов докуплю...
- Давай подарим ему домашний кинотеатр...
- Да там всего-то двести гигов...
- Я вторую мировую за немцев прошел...
- Да ты на телефоне посчитай...
- Переименуй папку...
- Дай мне двадцать пять рублей на метро...
- Я качаю эльфа...
- Воткни мне зарядку...
- Ивана нет дома, он в армии. Вы ему позвоните.

Лекция 10

Методология и методы современной лингвистики

Одна из задач лингвиста заключается в рассмотрении с очень близкого

расстояния и с помощью глубоких размышлений того, как образованы языковые сущности, которые в сформировавшихся

и привычных для нас языках приняли форму слов.

Гюстав Гийом (лекция, 1944 г.)
Многие явления, представляющие собой предмет языкознания, не даны нам в непосредственном наблюдении (фонемы, морфемы, части речи, структуры предложений), а многие наблюдаемые явления требуют той или иной интерпретации (Например, определите, какой частью речи является слово даже в предложении Качество отличное, цены – очень даже! ). Поэтому одной из важнейших проблем науки о языке является проблема методов исследования языка. Исследование предполагает выдвижение гипотезы о каком-либо интересующем ученого объекте, сбор данных, анализ и научное описание. Каждый из этих этапов представляет определенную исследовательскую задачу.

В отечественном языкознании в 40-50-х гг. сформировалось противопоставление трех ключевых понятий научного исследования: методология - метод - методика. При этом методика понималась как совокупность приемов наблюдения и эксперимента («добыча» материала). Метод - как способ теоретического освоения данных, получаемых путем наблюдения и эксперимента (описание материала). Методология - как применение принципов мировоззрения к процессу познания ученым интересующих его объектов (Ю.С. Степанов).

Например, для лингвистики объектом является язык. Его можно рассматривать с разных позиций: 1) «Как живем, так и говорим» (бытие определяет сознание) 2) «Как говорим, так и живем» (сознание определяет бытие).

Для отечественной науки (в том числе языкознания) общий метод - диалектический материализм. Что означает диалектический материализм применительно к языку? Язык есть объективная реальность; он познаваем, хотя и не дан в непосредственном наблюдении; язык изменяется – в первую очередь, вследствие изменений, происходящих в обществе.

Есть общенаучные методы, общие для многих наук, и частнонаучные, применяемые в отдельных науках. К общенаучным относятся методы эмпирические, основанные на сборе материала и его последующей интерпретации, и дедуктивные, исходной точкой которых является гипотеза и понимание общих закономерностей, которые могут найти подтверждение в материале (а могут и не найти).

В чем специфика дедуктивных методов? Всякая теория включает элемент гипотезы и абстракции. Это движение научной мысли от общего к частному: когда исследователь выдвигает гипотезу и пытается подтвердить или опровергнуть ее фактами (Правда, есть такое мнение, что «факты как восковой нос: куда повернешь, туда и смотрят»).

О соотношении двух общенаучных методов размышлял известный русский языковед В.А.Звегинцев: «Стремление ухватиться за ощутимый факт и держаться за него бульдожьей хваткой иногда переходит границы вульгарного материализма и превращается в своеобразный пещерный материализм». Это идет от воспитанного многими годами господства младограмматического наивного позитивизма. Подобный подход позволяет объявить всякую теорию, исходящую не их наблюдаемых фактов, а из гипотезы, метафорической [Звегинцев с. 6].

Но существует и другая крайность. Имея дело с естественным языком и стремясь познать его природу, некоторые ученые стремятся изо всех сил удержаться на абстрактно-логической высоте и возводят это в общий принцип научного изучения языка. Они исходят из посылки, что конструируемые ими формальные модели не отображают всех особенностей и свойств естественного языка, но воссоздают его логический костяк («идеальный язык», свободный от недостатков «естественного языка»). [Звегинцев, с. 7]

Каждый из методов ставит перед собой частные задачи, но имеет одну и ту же цель - добыть знание, а знание имеет одинаковую ценность, какими бы путями оно ни добывалось.

Достоверность полученных результатов исследования проверяется при помощи верификации. Верификация – это проверка теорий, в том числе на основе применения других методов. Научные утверждения часто формируются в виде гипотез (часто с обращением к ненаблюдаемым единицам), но проверяется действительностью, конкретными фактами. В случае, если факты не укладываются в теорию, она развивается, переформулируется, даже отрицается (см., например, постулаты общения П. Грайса, которые в дальнейшем неоднократно уточнялись).

Дополнительно

Американская лингвистика

В американском языкознания в середине XX века существовало трехчастное деление лингвистической науки, из которой тоже можно извлечь представление о методе. Так, выделялись «предлингвистика, или долингвистика», «микролингвистика или лингвистика в собственном смысле слова» и «металингвистика».

Предлингвистика изучала «строительный материал» - звуки речи на акустическом и артикуляционном уровне (не на функциональном).

Микролингвистика - анализ языковой системы и структуры (теоретическое освоение предварительно выявленного материала).

Металингвистика сравнивала результаты, полученные на предшествующем этапе, т.е. разные теоретические систематизации языкового материала.

Американская металингвистика той поры (40-50 гг.) являла 2 течения: 1) «лингвистика божественной истины», 2) «лингвистика фокусничества».

Язык имеет некоторую автономную структуру, лингвист должен ее обнаружить. Важно собрать достаточное количество фактов и продумать процедуру теоретического описания. Предполагалось, что на основе одних и тех же фактов всегда должно получиться одно и то же описание.
«Лингвистика фокусничества» получила название от противников данного подхода. В нем язык понимается как автономная структура. Но ее мгновенно не распознаешь. Лингвист устанавливает схемы или модели для определения явлений, которые кажутся ему взаимосвязанными, а затем путем наблюдения устанавливает, насколько схемы соответствуют фактам. Описание (т.е. модели) могут совершенствоваться по мере исследования (такой подход свойствен структурализму).

Сопоставление взглядов отечественной и американской лингвистических школ 40-50-х гг. демонстрирует много общего, но есть и различия.

Общее - трехчастная структура метода:

вопрос о способах сбора нового материала и его введения в научный оборот («методика» или «предлингвистика»).
вопрос о способах систематизации и объяснения материала («метод» или «микролингвистика») (например, допустимо ли изучать словесное ударение XIX в. по стихотворным текстам?)
вопрос о соотношении системного материала с философской проблемой познания («методология» или «металингвистика»)

Различия: для отечественной лингвистики 40-50-х гг. было характерно недостаточное внимание к способам выявления и введения в науку нового материала, Процедуры установления языковых фактов и языковых единиц специально не обсуждались и в явном виде не формулировались (исключение – серия словарей «Новые слова и значения» в 70-х гг). Было характерно невнимание к разговорной речи, к просторечию, к функционированию языковых единиц. В области кодификации следствие этого - пуризм. В американской лингвистике, напротив, эта проблема - одна из разработанных. Вся дескриптивная (описательная) лингвистика занималась разработкой проблемы: как непосредственно звучащую речь перевести в корпус научных данных о языке. Лишь в 70-х гг. у нас появилась специальное исследование о методах начального (нулевого) цикла – работа А.Е. Кибрика «Методика полевых исследований» (к постановке проблемы). Например, при использовании печатных текстов как отделить автора от редактора? В последней четверти XX века сформировалось целое направление - корпусная лингвистика, которое в центр внимания ставит вопросы сбора и систематизации материала. (см. об этом в [А.Н. Баранов Введение а прикладную лингвистику. М., 2001. С. 81-89.])
Проблему методологии американцы не рассматривали принципиально. И в заявлениях подчеркивали независимость лингвистики от философии. М. Друз в книге «Основные направления структурализма» писал: «Мы не отвечаем на вопросы «почему», касающиеся структуры языка, мы пытаемся точно описывать, мы не пытаемся объяснять». Ср. : «Лингвистический метод есть процедура открытия, а не способ изложения и тем более не способ объяснения»(Д. Олмстед).

Итак, при сравнении различных лингвистических школ (американской и отечественной) существенным оказывается трехчастное строение системы метода и то, включается ли в нее процедура открытия, с одной стороны, и связь с философией, с другой стороны.

В современной лингвистике взгляды отечественной школы представлены в исследованиях Б.А. Серебренникова («Общее языкознание», т.3).

В последние годы появились концепции, занимающие промежуточное положение. Например, в порождающих грамматиках главный вопрос - о методе изложения, а вопрос о способе «открытия», сбора материала снимается.
В зависимости от свойств изучаемого объекта в современной лингвистике применяются различные методы исследования, которые реализуются в виде специфических приемов и процедур сбора и описания материала (частных методов, или методик).

Необходимо различать методы сбора данных и методы анализа материала.

Методы сбора материала: наблюдение и эксперимент.

Наблюдение как общенаучный метод предполагает относительно пассивную роль ученого-наблюдателя. Пример – т.н. полевые исследования, запись речи лиц, интересных в лингвистическом отношении. Наблюдатель может только фиксировать факты, не включаясь в общение, либо быть участником коммуникативной ситуации (включенное наблюдение - например, при изучении семейного общения).

Эксперимент в языкознании (как и в других науках) предполагает намеренное создание условий, когда интересующие ученого явления представлены в «концентрированном виде». Поэтому необходимо придумать, каким образом этого можно достичь. Л.В. Щерба обосновал «право» лингвиста на эксперимент («О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании», 1931 г.). Например, в диалектологии, исследованиях разговорной, профессиональной речи это может быть опрос (анкетирование либо свободная беседа), в фонетике – инструментальные методы, в психолингвистике - ассоциативные эксперименты, в синтаксисе и семасиологии - трансформационный метод, который используется для изучения скрытых языковых значений и свойств (см об этом ниже).

Основные признаки лингвистического эксперимента: создание искусственных условий для носителей языка (это не естественная живая речь); возможность повторения эксперимента (пример – изучение особенностей произношения при помощи фиксации на диктофон).

И наблюдение, и эксперимент являются индуктивными методами: они позволяют установить закономерности при помощи индукции, т.е. выведения общего правила из наблюдений над ограниченным количеством фактов, подчиняющихся общему правилу.

Основными лингвистическими методами освоения (анализа) фактов являются: описательный, сравнительный и нормативно-стилистический .

Описательный - метод синхронного анализа одного языка . Материал рассматривается вне его оценки с точки зрения нормы.

Нормативно-стилистический – установление действующих норм на основе описательного метода и выработка рекомендаций нормативно-стилистического характера на основе определенных критериев.

Сравнительно-исторический метод – первый научный метод в языкознании (сформировался в первой половине XIX века). Его цель – объяснить происхождение генетически родственных языков из общего источника. Реконструкция определенных праформ представляет собой дедуктивное исследование, исходящее из определенных научных предпосылок.
Частные методы описательного подхода к языку

Методики (частные методы) описательного изучения явлений: дистрибутивный анализ, дифференциальный анализ, трансформационный метод и т.д..

Метод дистрибутивного анализа (ДА)

Цель - дать классификацию лингвистических единиц того или иного уровня по их синтагматическим свойствам (по их распределению в потоке речи). Для этого нужно выяснить, в каких контекстах выступает данная лингвистическая единица, в каком окружении она может находиться в процессе функционирования.

Ср. Вороной … конь. Черный… ворон. Или – неожиданное столкновение в одном контексте: Приятель и соратник Ельцина (о вице-премьере).

Совокупность (сумма) всех возможных окружений языковой единицы составляет ее дистрибуцию (распределение). Таким образом, основанием для классификации служат сходство и различия в дистрибутивных окружениях определенных единиц. Принципы дистрибутивного анализа - из американской дескриптивной лингвистики (Трейгер, Хэррис, Б. Блок). Они пытались исчерпывающим образом описать язык этим методом (в частности, значение слова - через совокупность контекстов).

Различаются два основных вида дистрибуции: дополнительная и контрастная, а также свободное варьирование.

Дополнительная дистрибуция - когда отношения или//или (коричневый//карий ), т.е. в определенном окружении может встречаться только элемент А (и никакой другой) Ср. ы и и.
Контрастная дистрибуция - элементы выступают в тождественных окружениях, но при этом дифференцируют смыслы: [ н] ос/[ н’] ес, стен ы /стен ой . Ср. теперь/сейчас; плавать-плыть. Контрастная дистрибуция помогает выявить неявные различия - например, в семантике единиц .
Свободное варьирование: когда элементы выступают в тождественных окружениях, но не дифференцируют смыслов: -ой/-ою, произношение Бога [г взрывной // h фрикативный], лингвистика// языкознание .

Техника дистрибутивного анализа несложна и требует лишь точного учета наблюдаемых фактов (если мы ими располагаем). Проблема – сбор данных. Легче всего - в фонологии или в фонетике, поскольку число элементов невелико.

Например, какими способами осуществляется описание фонетической системы? Разными!

Возможны различные классификации: артикуляционная, акустическая. Так, с точки зрения акустики различаются 2 класса - звонкие и глухие согласные. Например, з, д, в - звонкие, а с, т - глухие. Пронаблюдаем свойства этих же согласных звуков с точки зрения их сочетаемости.

	с	т	з	д	в
с	+ сс ора	+ ст ой	-	-	+ св ой
т	+ отс ыпать	+ отт аять	-	-	+ тв ой
з	-	-	+ безз убый	+ зд есь	+ зв ерь
д	-	-	+подз емный	+подд еть	+ дв ерь
в	-	-	+ вз ять	+ вд еть	+ вв ернуть

Обслуживая общество в качестве средства общения, язык постоянно претерпевает изменения, все более и более накапливая свои ресурсы для адекватного выражения смысла происходящих в обществе перемен. Для живого языка этот процесс естествен и закономерен. Однако степень интенсивности этого процесса может быть различной. И тому есть объективная причина: само общество - носитель и творец языка - по-разному переживает разные периоды своего существования. В периоды резкой ломки устоявшихся стереотипов усиливаются и процессы языковых преобразований. Так было в начале XX в., когда резко изменилась экономическая, политическая и социальная структура российского общества. Под воздействием этих перемен меняется, правда, более медленно, и психологический тип представителя нового общества, что также приобретает характер объективного фактора, влияющего на процессы в языке.

Современная эпоха актуализировала многие процессы в языке, которые в других условиях могли бы быть менее заметными, более сглаженными. Социальный взрыв не делает революции в языке как таковом, но активно влияет на речевую практику современника, вскрывая языковые возможности, выводя их на поверхность. Под воздействием внешнего социального фактора приходят в движение внутренние ресурсы языка, наработанные внутрисистемными отношениями, которые прежде не были востребованы по разным причинам, в том числе и опять-таки по социально-политическим причинам. Так, например, обнаружились семантические и семантико-стилистические преобразования во многих лексических пластах русского языка, в грамматических формах и т.п.

В целом языковые изменения осуществляются при взаимодействии причин внешнего и внутреннего порядка. Причем основа для изменений заложена в самом языке, где действуют внутренние закономерности, причина которых, их движущая сила, заключена в системности языка. Но своеобразным стимулятором (или, наоборот, «тушителем») этих изменений является фактор внешнего характера - процессы в жизни общества. Язык и общество, как пользователь языка, неразрывно связаны, но при этом они имеют свои собственные, отдельные законы жизнеобеспечения.

Таким образом, жизнь языка, его история органично связаны с историей общества, но не подчинены ей полностью из-за своей собственной системной организованности. Так в языковом движении сталкиваются процессы саморазвития с процессами, стимулированными извне.

Каковы же внутренние законы развития языка?

Обычно к внутренним законам относят закон системности (глобальный закон, являющийся одновременно и свойством, качеством языка); закон традиции , обычно сдерживающий инновационные процессы; закон аналогии (стимулятор подрыва традиционности); закон экономии (или закон «наименьшего усилия»), особенно активно ориентированный на ускорение темпов в жизни общества; законы противоречий (антиномии), которые являются по сути «зачинщиками» борьбы противоположностей, заложенных в самой системе языка. Будучи присущими самому объекту (языку), антиномии как бы готовят взрыв изнутри.

К внешним факторам, участвующим в накоплении языком элементов нового качества, могут быть отнесены следующие: изменение круга носителей языка, распространение просвещения, территориальные перемещения народных масс, создание новой государственности, развитие науки, техники, международные контакты и т.п. Сюда же включается фактор активного действия средств массовой информации (печать, радио, телевидение), а также фактор социально-психологической перестройки личности в условиях новой государственности и, соответственно, степени адаптации ее к новым условиям.

При рассмотрении процессов саморегуляции в языке, происходящих в результате действия внутренних закономерностей, и учете воздействия на эти процессы внешних факторов необходимо соблюдать определенную меру взаимодействия этих факторов: преувеличение действия и значимости одного (саморазвития) может привести к отрыву языка от породившего его общества; преувеличение же роли социального фактора (иногда и при полном забвении первого) - к вульгарному социологизму.

Ответ на вопрос о том, почему решающим в языковом развитии (решающим, но не единственным) фактором оказывается действие внутренних законов, кроется в том, что язык является системным образованием. Язык - это не просто набор, сумма языковых знаков (морфем, слов, словосочетаний и т.п.), но и отношения между ними, поэтому сбой в одном звене знаков может привести в движение не только рядом стоящие звенья, но и всю цепь в целом (или ее определенную часть).

Закон системности обнаруживается на разных языковых уровнях (морфологическом, лексическом, синтаксическом) и проявляется как внутри каждого уровня, так и во взаимодействии их друг с другом. Например, сокращение количества падежей в русском языке (шесть из девяти) привело к росту аналитических черт в синтаксическом строе языка - функция падежной формы стала определяться позицией слова в предложении, соотношением с другими формами. Изменение семантики слова может отразиться на его синтаксических связях и даже на его форме. И, наоборот, новая синтаксическая сочетаемость может привести к изменению значения слова (его расширению или сужению). Часто эти процессы бывают процессами взаимообусловленными. Например, в современном употреблении термин «экология» за счет разросшихся синтаксических связей существенно расширил свою семантику: экология (от греч. óikos - дом, жилище, местопребывание и...логия) - наука об отношениях растительных и животных организмов и образуемых ими сообществ между собой и с окружающей средой (БЭС. Т. 2. М., 1991). С середины XX в. в связи с усилившимся воздействием человека на природу экология приобрела значение как научная основа рационального природопользования и охраны живых организмов. В конце XX в. формируется раздел экологии - экология человека (социальная экология); соответственно появляются аспекты экология города, экологическая этика и др. В целом можно уже стало говорить об экологизации современной науки. Экологические проблемы вызвали к жизни общественно-политические движения (например, «Зеленые» и др.). С точки зрения языка, произошло расширение семантического поля, в результате чего появилось другое значение (более абстрактное) - «требующий защиты». Последнее просматривается в новых синтаксических контекстах: экологическая культура, промышленная экология, экологизация производства, экология жизни, слова, экология духа; экологическая ситуация, экологическая катастрофа и т.п. В последних двух случаях появляется новый оттенок значения - «опасность, неблагополучие». Так, слово со специальным значением становится широко употребительным, в котором путем расширения синтаксической сочетаемости происходят семантические преобразования.

Системные отношения выявляются и в ряде других случаев, в частности, при выборе форм сказуемого при существительных-подлежащих, обозначающих должности, звания, профессии и т.п. Для современного сознания, скажем, сочетание Врач пришла звучит вполне нормально, хотя здесь очевидно формально-грамматическое несоответствие. Форма меняется, ориентируясь на конкретное содержание (врач - женщина). Кстати, в данном случае наряду с семантико-синтаксическими преобразованиями можно отметить и влияние социального фактора: профессия врача в современных условиях распространена среди женщин столь же широко, как и среди мужчин, а корреляция врач - врачиха осуществляется на ином языковом уровне - стилистическом.

Системность как свойство языка и отдельного знака в нем, открытое Ф. де Соссюром, проявляет и более глубокие соотношения, в частности соотношение знака (означающего) и означаемого, которое оказалось небезразличным.

С одной стороны, представляется как нечто лежащее на поверхности, вполне понятное и очевидное. С другой стороны, его действие обнаруживает сложное переплетение внешних и внутренних стимулов, задерживающих преобразования в языке. Понятность закона объясняется объективным стремлением языка к стабильности, «охранности» уже достигнутого, приобретенного, но потенции языка столь же объективно действуют в направлении расшатывания этой стабильности, и прорыв в слабом звене системы оказывается вполне естественным. Но тут вступают в действие силы, не имеющие прямого отношения к собственно языку, но могущие наложить своеобразное табу на инновации. Такие запретительные меры исходят от специалистов-лингвистов и специальных учреждений, имеющих соответствующий правовой статус; в словарях, пособиях, справочниках, официальных предписаниях, воспринимаемых как социальное установление, имеются указания на правомочность или неправомочность употребления тех или иных языковых знаков. Происходит как бы искусственное задерживание очевидного процесса, сохранение традиции вопреки объективному положению вещей. Взять хотя бы хрестоматийный пример с широким употреблением глагола звонить в формах зво нит, зво нят вместо звони т, звоня т . Правила сохраняют традицию, ср.: жа рить - жа ришь, вари ть - вари шь - ва ришь , в последнем случае (ва ришь ) традиция преодолена (было: Ворон не жа рят, не ва рят. - И. Крылов; Печной горшок тебе дороже: ты пищу в нем себе вари шь. - А. Пушкин), но в глаголе звонить упорно сохраняется традиция, причем не языком, а кодификаторами, «установителями» литературной нормы. Такое сохранение традиции оправдывается другими, аналогичными случаями, например сохранением традиционного ударения в глагольных формах включи ть - включи шь, включи т, вручи ть - вручи шь, вручи т (ср.: неправильное, нетрадиционное употребление форм вклю чит, вру чит ведущими телепередач «Итоги» и «Время», хотя такая ошибочность имеет под собой определенную почву - это общая тенденция к переносу ударений у глаголов на корневую часть: вари ть - вари шь, вари т ва ришь, ва рит; мани ть - мани шь, мани т ма нишь, ма нит ). Так что традиция может действовать избирательно и не всегда мотивированно. Еще пример: уже давно не говорят две пары валенков (валенок) , сапогов (сапог), ботов (бот), чулков (чулок) . Но упорно сохраняется форма носков (а форма носок по традиции квалифицируется как просторечная). Особенно охраняется традиция правилами написания слов. Ср., например, многочисленные исключения в орфографии наречий, прилагательных и др. Главный критерий здесь - традиция. Почему, например, с панталыку пишется раздельно, хотя правило гласит, что наречия, образованные от существительных, исчезнувших из употребления, пишутся с предлогами (приставками) слитно? Ответ маловразумителен - по традиции, но традиция - охранная грамота давно ушедшего. Конечно, глобальное разрушение традиции может серьезно навредить языку, лишить его таких необходимых качеств, как преемственность, устойчивость, основательность в конце концов. Но частичная периодическая корректировка оценок и рекомендаций необходима.

Закон традиции хорош, когда он действует как сдерживающее начало, противодействующее случайному, немотивированному употреблению или, наконец, препятствующее слишком расширенному действию других законов, в частности - закона речевой аналогии (как, например, диалектное путью в твор. п. по аналогии с жизнью ). Среди традиционных написаний есть написания в высшей степени условные (например, окончание прилагательных -ого с буквой г на месте фонемы <в> ; написание наречий с -ь (вскачь, наотмашь ) и глагольных форм (пишешь, читаешь ). Сюда же можно отнести и традиционные написания существительных женского рода типа ночь, рожь, мышь , хотя в данном случае включается в действие и закон морфологической аналогии, когда -ь выступает в качестве графического уравнителя парадигм склонения существительных, ср.: ночь - ночью, как ель - елью, дверь - дверью .

Закон традиции часто сталкивается с законом аналогии, создавая в некотором смысле конфликтную ситуацию, разрешение которой в частных случаях может оказаться непредсказуемым: либо победит традиция, либо аналогия.

На фонетическом уровне закон аналогии проявляется, например, в случае, когда вместо исторически ожидаемого звука в словоформе появляется другой, по аналогии с другими формами. Например, развитие звука о после мягкого согласного перед твердым на месте (ять): звезда - звёзды (из звзда - звзды ) по аналогии с формами весна - вёсны .

Аналогией может быть вызван переход глаголов из одного класса в другой, например, по аналогии с формами глаголов типа читать - читаю, бросать - бросаю появились формы полоскаю (вместо полощу ), махаю (вместо машу ), мяукаю (вместо мяучу ) и др. Особенно активна аналогия в ненормированной разговорной и диалектной речи (например, замена чередований: берегу - берегёшь вместо бережёшь по образцу несу - несёшь и т.п.). Так идет выравнивание форм, подтягивание их к более распространенным образцам.

Выравниванию системы ударений, в частности, подвержены некоторые глагольные формы, где сталкиваются книжная традиция и живое употребление. Например, достаточно устойчивой оказывается форма женского рода прошедшего времени глагола; ср.: звать - звал, зва ло, зва ли , но: звала ; рвать - рвал, рва ло, рва ли , но: рвала ; спать - спал, спа ло, спа ли , но: спала ; ожить - о жил, о жило, о жили , но: ожила . Естественно, что нарушение традиции коснулось именно формы женского рода (зва ла, рва ла, спа ла и т.п.), которое пока не допускается в литературном языке, но распространено в живом употреблении.

Много колебаний в ударении наблюдается в терминологической лексике, где также часто сталкивается традиция (как правило, это по происхождению латинские и греческие термины) и практика употребления в русских контекстах. Аналогия в этом классе слов оказалась в высшей степени продуктивной, а разночтения - крайне редкими. Например, большинство терминов переносит ударение на конечную часть основы, типа: аритми я, ишеми я, гипертони я, шизофрени я, идиоти я, зоофили я, эндоскопи я, дистрофи я, диплопи я, аллерги я, терапи я, электротерапи я, эндоскопи я, асимметри я и др. Но стойко сохраняют ударение внутри основы слова на -графия и -ция : фотогра фия, флюорогра фия, литогра фия, кинематогра фия, моногра фия; пагина ция, инкруста ция, индекса ция . В грамматическом словаре среди 1000 слов на -ция обнаружено лишь одно слово со смещенным ударением - фармаци я (фармацевтика) . Однако в других случаях наблюдается разное оформление слов в зависимости от их словообразовательного состава, например: гетероно мия (греч. nómos - закон), гетерофо ния (греч. phōnē - звук), гетерога мия (греч. gámos - брак), но: гетеростили я (греч. stýlos - столб), гетерофилли я (греч. phy llon - лист), в двух последних случаях можно усмотреть нарушение традиции и соответственно уподобление произношения. Кстати, в некоторых терминах современные словари фиксируют двоякое ударение, например с тем же компонентом -фония - диафо ния . Латинский термин industria БЭС дает в двух вариантах (инду стри я ), а словарь и отмечает форму индустри я как устаревшую и признает соответствующей современной норме форму инду стрия ; двоякое ударение фиксируется и в словах апопле кси я и эпиле пси я , как в упомянутом слове диафо ни я , хотя схожая модель диахрони я сохраняет единственное ударение. Разногласия в рекомендациях обнаруживаются и относительно слова кулина рия . Большая часть словарей считает литературной форму кулина рия , но в издании словаря С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой (1992) уже признаются литературными оба варианта - кулина ри я . Термины с компонентом -мания стойко сохраняют ударение -ма ния (англома ния, мелома ния, галлома ния, библиома ния, мегалома ния, эфирома ния, гигантома ния и др.). Словарь А.А. Зализняка дает 22 таких слова. Однако в профессиональной речи иногда под влиянием языковой аналогии ударение смещается к концу слова, например, медицинские работники чаще произносят наркомани я , чем наркома ния .

Перенос ударения на конечный основы отмечается даже в терминах, стойко сохраняющих исконное ударение, например мастопати я (ср. большую часть подобных терминов: гомеопа тия, аллопа тия, миопа тия, антипа тия, метриопа тия и др.). Часто различие в ударении объясняется разным происхождением слов - латинским или греческим: дислали я (от дис... и греч. lalia - речь), диспепси я (от дис... и гр. pepsis - пищеварение), дисплази я (от дис... и гр. plasis - образование); диспе рсия (от лат. dispersio - рассеяние), диску ссия (от лат. discussio - рассмотрение).

Таким образом, в терминологических моделях слов наблюдаются противоречивые тенденции: с одной стороны, сохранение традиционных форм слов, опирающихся на этимологию словообразования, а с другой стороны, стремление к унификации, уподоблению форм.

Выравнивание форм под действием закона аналогии можно наблюдать и в грамматике, например в изменении глагольного и именного управления: так, управление глагола поражаться дат. п. (чему, вместо чем) возникло по аналогии с другими глаголами (изумляться чему, удивляться чему). Часто такие изменения оцениваются как ошибочные, недопустимые в литературном языке (например, под влиянием сочетания вера в победу возникло ошибочное сочетание уверенность в победу вместо уверенность в победе ).

Особенно активным в современном русском языке оказывается действие закона речевой экономии (или экономии речевых усилий). Стремление к экономичности языкового выражения обнаруживается на разных уровнях языковой системы - в лексике, словообразовании, морфологии, синтаксисе. Действие этого закона объясняет, например, замену форм следующего типа: грузин из грузинец , лезгин из лезгинец , осетин из осетинец (однако башкирец - ?); о том же свидетельствует нулевое окончание в родительном падеже множественного числа у ряда классов слов: пять грузин вместо грузинов ; сто грамм вместо сто граммов; полкило апельсин, помидор, мандарин вместо апельсинов, помидоров, мандаринов и т.п.

Особенно большой резерв в этом отношении имеет синтаксис: словосочетания могут послужить базой для образования слов, а сложные предложения могут быть свернуты до простых и т.п. Например: электропоезд (электрический поезд) , зачетка (зачетная книжка), гречка (гречневая крупа) и т.п. Ср. также параллельное употребление конструкций типа: Брат сказал, что приедет отец. - Брат сказал о приезде отца . Об экономичности языковых форм свидетельствуют разнообразные аббревиатуры, особенно если аббревиатурные образования приобретают постоянную форму наименований - существительных, способных подчиняться нормам грамматики (вуз, учиться в вузе ).

Обычно выделяют пять-шесть основных антиномий: антиномия говорящего и слушающего; антиномия узуса и возможностей языковой системы; антиномия кода и текста; антиномия, обусловленная асимметричностью языкового знака; антиномия двух функций языка - информационной и экспрессивной, антиномия двух форм языка - письменной и устной.

Столкновение интересов создает конфликтную ситуацию, которая должна быть снята путем поиска удовлетворяющих обе стороны форм выражения.

В разные эпохи жизни общества этот конфликт разрешается по-разному. Например, в обществе, где ведущую роль играют публичные формы общения (диспуты, митинги, ораторские призывные, убеждающие речи), в большей степени ощутима установка на слушающего. Античные риторики во многом построены с учетом именно этой установки. В них даются четкие правила для построения убеждающей речи. Недаром приемы риторики, организации публичной речи активно насаждаются в современной общественно-политической ситуации России, когда принцип гласности, открытого выражения своего мнения возводится в ведущий критерий деятельности парламентариев, журналистов, корреспондентов и др. В настоящее время появляются пособия и руководства, посвященные проблемам ораторской речи, проблемам ведения диалога, проблемам культуры речи, в понятие которой включается не только такое качество, как литературная грамотность, но и особенно выразительность, убедительность, логичность.

В другие эпохи может ощущаться явное господство письменной речи и ее влияние на процесс общения. Установка на письменный текст (преобладание интересов пишущего, говорящего), текст предписания преобладала в советском обществе, и именно ей была подчинена деятельность средств массовой информации. Таким образом, несмотря на внутриязыковую сущность данной антиномии, она насквозь пронизана социальным содержанием.

Так конфликт между говорящим и слушающим разрешается то в пользу говорящего, то в пользу слушающего. Это может проявиться не только на уровне общих установок, как было отмечено выше, но и на уровне самих языковых форм - в предпочтении одних и отрицании или ограничении других. Например, в русском языке начала и середины XX в. появилось много аббревиатур (звуковых, буквенных, отчасти слоговых). Это было в высшей степени удобно для того, кто составлял тексты (экономия речевых усилий), однако в настоящее время все больше появляется расчлененных наименований (ср.: общество защиты животных, управление по борьбе с организованной преступностью, общество художников-станковистов ), которые не отрицают употребление аббревиатур, но, конкурируя с ними, обладают явным преимуществом воздействующей силы, поскольку несут в себе открытое содержание. Очень нагляден в этом отношении следующий пример: в «Литературной газете» от 05.06.1991 г. помещено письмо патриарха Московского и Всея Руси Алексия II, в котором дано резкое осуждение практики использования аббревиатуры РПЦ (Русская православная церковь) в нашей печати. «Ни дух русского человека, ни правила церковного благочестия не позволяют производить такую подмену», - пишет патриарх. Действительно, такая фамильярность в отношении к Церкви оборачивается серьезной духовной утратой. Наименование РПЦ превращается в пустой значок, не затрагивающий духовных струн человека. Алексий II так заканчивает свои рассуждения: «Надеюсь, что натужные сокращения типа РПЦ или бытовавших некогда «В. Великий» и даже «И. Христос» не будут встречаться в церковной речи».

Антиномия кода и текста - это противоречие между набором языковых единиц (код - сумма фонем, морфем, слов, синтаксических единиц) и их употреблением в связной речи (текст). Здесь существует такая связь: если увеличить код (увеличить количество языковых знаков), то текст, который строится из этих знаков, сократится; и наоборот, если сократить код, то текст непременно увеличится, так как недостающие кодовые знаки придется передавать описательно, пользуясь оставшимися знаками. Хрестоматийным примером такой взаимосвязи служат названия наших родственников. В русском языке для наименования различных родственных отношений в пределах семьи существовали специальные термины родства: деверь - брат мужа; шурин - брат жены; золовка - сестра мужа; свояченица - сестра жены, сноха - жена сына; свекор - отец мужа; свекровь - жена свекра, мать мужа; зять - муж дочери, сестры, золовки; тесть - отец жены; теща - мать жены; племянник - сын брата, сестры; племянница - дочь брата, сестры. Некоторые из этих слов (шурин, деверь, золовка, сноха, свекор, свекровь ) постепенно были вытеснены из речевого обихода, выпали слова, но понятия-то остались. Следовательно, на их месте все чаще стали употребляться описательные замены (брат жены, брат мужа, сестра мужа и т.д.). Количество слов в активном словаре уменьшилось, а текст в результате увеличился. Другим примером соотношений кода и текста может служить соотношение термина и его дефиниции (определения). Определение дает развернутое толкование термина. Следовательно, чем чаще будут в тексте употребляться термины без их описания, тем короче будет текст. Правда, в данном случае сокращение текста при удлинении кода наблюдается при условии, когда не меняется число объектов наименования. Если же новый знак появляется для обозначения нового объекта, то строение текста не меняется. Увеличение кода за счет заимствований происходит в тех случаях, когда иноязычное слово может быть переведено только словосочетанием, например: круиз - морское путешествие, сюрприз - неожиданный подарок, брокер (маклер) - посредник при совершении сделки (обычно при биржевых операциях), лонжа - приспособление в цирке, страхующее артистов для исполнения опасных трюков, кемпинг - лагерь для автотуристов.

Антиномия узуса и возможностей языка (по-другому - системы и нормы) заключается в том, что возможности языка (системы) значительно шире, чем принятое в литературном языке употребление языковых знаков; традиционная норма действует в сторону ограничения, запрета, тогда как система способна удовлетворить большие запросы общения. Например, норма фиксирует недостаточность некоторых грамматических форм (отсутствие формы 1-го лица единственного числа у глагола победить , отсутствие противопоставления по видам у ряда глаголов, которые квалифицируются как двувидовые, и т.д.). Употребление компенсирует такие отсутствия, пользуясь возможностями самого языка, часто привлекая для этого аналогии. Например, в глаголе атаковать словарно, вне контекста не различаются значения совершенного или несовершенного вида, тогда, вопреки норме, создается пара атаковать - атаковывать по аналогии с глаголами организовать - организовывать (форма организовывать уже проникла в литературный язык). По такому же образцу создаются формы исполъзовывать, мобилизовывать и др., находящиеся только на стадии просторечия. Так норма сопротивляется возможностям языка. Еще примеры: система дает два типа окончания существительных в именительном падеже множественного числа - домы/дома, инженеры/инженера, томы/тома, цехи/цеха . Норма же дифференцирует формы, учитывая стилевые и стилистические критерии: литературно-нейтральное (профессора, учителя, инженеры, тополя, торты ) и профессиональное (торта, кожуха, мощностя, якоря, редактора, корректора ), просторечное (площадя, матеря ), книжное (учители, профессоры ).

Антиномия, вызванная асимметричностью языкового знака , проявляется в том, что означаемое и означающее всегда находятся в состоянии конфликта: означаемое (значение) стремится к приобретению новых, более точных средств выражения (новых знаков для обозначения), а означающее (знак) - расширить круг своих значений, приобрести новые значения. Ярким примером асимметричности языкового знака и ее преодоления может служить история слова чернила с достаточно прозрачным значением (чернь, черный - чернила ). Первоначально и конфликта не было - одно означаемое и одно означающее (чернила - вещество черного цвета). Однако со временем появляются вещества иного цвета для выполнения той же функции, что и чернила, так возник конфликт: означающее одно (чернила ), а означаемых несколько - жидкости разного цвета. В результате возникли абсурдные с точки зрения здравого смысла сочетания красные чернила, синие чернила, зеленые чернила . Абсурдность снимается следующим шагом в освоении слова чернила , появлением словосочетания черные чернила ; таким образом, слово чернила утратило сему черное и стало употребляться в значении «жидкость, используемая для письма». Так возникло равновесие - означаемое и означающее «пришли к согласию».

Примерами асимметричности языковых знаков могут служить слова котенок, щенок, теленок и др., если они употребляются в значениях «детеныш кошки», «детеныш собаки», «детеныш коровы», в которых нет дифференциации по признаку пола и потому одно означающее относится к двум означаемым. При необходимости же точного указания на пол возникают соответствующие корреляции - теленок и телка , кошка и кот и др. В таком случае, скажем, наименование теленок означает только детеныша мужского пола. Еще пример: слово депутат означает лицо по должности независимо от пола (один знак - два означаемых). То же и в других случаях, например, когда сталкиваются обозначения лица, существа и предмета: бройлер (помещение для цыплят и цыпленок), классификатор (прибор и тот, кто классифицирует), мультипликатор (устройство и специалист по мультипликации), кондуктор (деталь машины и работник транспорта) и т.п. Такое неудобство форм язык стремится преодолеть, в частности, путем вторичной суффиксации: разрыхлитель (предмет) - разрыхлительщик (лицо), перфоратор (предмет) - перфораторщик (лицо). Одновременно с такой дифференциацией обозначений (лицо и предмет) происходит и специализация суффиксов: суффикс лица -тель (ср.: учитель ) становится обозначением предмета, а значение лица передается суффиксом -щик .

Возможная асимметричность языкового знака в наше время приводит к расширению значений многих слов, их обобщенности; это, например, обозначения различных должностей, званий, профессий, которые одинаково подходят к мужчине и женщине (адвокат, летчик, врач, профессор, ассистент, директор, лектор и др.). Даже если и возможны коррелирующие формы женского рода при подобных словах, то они либо имеют сниженную стилистическую окраску (лекторша, врачиха, адвокатша ), либо приобретают иное значение (профессорша - жена профессора). Нейтральные коррелирующие пары более редки: учитель - учительница, председатель - председательница ).

Антиномия двух функций языка сводится к противопоставлению чисто информационной функции и экспрессивной. Обе действуют в разных направлениях: информационная функция приводит к однотипности, стандартности языковых единиц, экспрессивная - поощряет новизну, оригинальность выражения. Речевой стандарт закрепляется в официальных сферах общения - в деловой переписке, юридической литературе, государственных актах. Экспрессия, новизна выражения более свойственна речи ораторской, публицистической, художественной. Своеобразный компромисс (а чаще именно конфликт) обнаруживается в СМИ, особенно в газете, где экспрессия и стандарт, как считает В.Г. Костомаров, являются конструктивным признаком.

Можно назвать еще одну сферу проявления противоречий - это антиномия устной и письменной формы языка . В настоящее время в связи с возрастающей ролью спонтанного общения и ослаблением рамок официального публичного общения (в прошлом - подготовленного в письменной форме), в связи с ослаблением цензуры и самоцензуры изменилось само функционирование русского языка.

В прошлом достаточно обособленные формы реализации языка - устная и письменная - начинают в каких-то случаях сближаться, активизируя свое естественное взаимодействие. Устная речь воспринимает элементы книжности, письменная - широко использует принципы разговорности. Начинает разрушаться само соотношение книжности (основа - письменная речь) и разговорности (основа - устная речь). В звучащей речи появляются не только лексико-грамматические признаки книжной речи, но и чисто письменная символика, например: человек с большой буквы , доброта в кавычках , качество со знаком плюс (минус) и др.

Причем из устной речи эти «книжные заимствования» вновь переходят в письменную речь уже в разговорном варианте. Вот некоторые примеры: Кулуарные договоренности мы оставляем за скобками (МК, 1993, 23 марта); Только медицинских работников, обслуживающих 20 клиентов вытрезвителя, я насчитал 13 плюс психолог, плюс четыре консультанта (Правда, 1990, 25 февр.); Один из побочных эффектов этой так называемой фетальной терапии - общее омоложение организма, изменение в «минус» биологического возраста (Веч. Москва, 1994, 23 марта); Эти очаровательные белокурые девочки в таких же синих, как и его костюм, пиджачках и юбочках, с белоснежными блузочками, в этих прекрасных ярко-оранжевых толсто надутых жилетах тире поясах, стали вдруг недоступны ему, как Царство Небесное (Ф. Незнанский. Частное расследование).

Так границы форм речи становятся размытыми, и, как считает В.Г. Костомаров, появляется особый тип речи - книжно-устная речь.

Такая ситуация предопределяет усиление взаимопроникновения книжности и разговорности (устного и письменного), что приводит в движение соприкасаемые плоскости, рождая новое языковое качество на базе новых столкновений и противоречий. «Зависимость функционирования языковых средств от формы речи снижается, но возрастает их привязанность к теме, сфере, ситуации общения».

Все эти антиномии, о которых шла речь, являют собою внутренние стимулы развития языка. Но благодаря воздействию социальных факторов их действие в разные эпохи жизни языка может оказаться более или менее интенсивным и открытым. В современном языке многие из названных антиномий стали особенно активными. В частности, наиболее яркими явлениями, характерными для функционирования русского языка нашего времени, М.В. Панов считает усиление личностного начала, стилистический динамизм и стилистическую контрастность, диалогичность общения. Так, социо- и психолингвистические факторы оказывают влияние на особенности языка современной эпохи.

Конспект занятия по психологической подготовке к школе на тему «Школа

Индивидуальный план работы по самообразованию "Использование развивающих игр при формировании элементарных математических предст

Сказка «Гласные и согласные звуки

Тема: «Звук «Н» и буква «Н»

«Классный час «День памяти жертв фашизма

Похожие статьи