Онлайн чтение книги повесть о разорении рязани батыем. Народное творчествоповесть о разорении рязани батыем Памятная стела на реке Сить

ПОВЕСТЬ О РАЗОРЕНИИ РЯЗАНИ БАТЫЕМ.

В год 6745 (1237). В двенадцатый год по перенесении чудотвор­ного образа Николина из Корсуни. Пришел на Русскую зем­лю безбожный царь Батый со множеством воинов татарских и стал на реке на Воронеже близ земли Рязанской. И при­слал послов непутевых на Рязань к великому князю Юрию Ингваревичу Рязанскому, требуя у него десятой доли во всем: во князьях, и во всяких людях, и в остальном. И услышал великий князь Юрий Ингваревич Рязанский о нашествии без­божного царя Батыя, и тотчас послал в город Владимир к благоверному великому князю Георгию Всеволодовичу Вла­димирскому, прося у него помощи против безбожного царя Батыя или чтобы сам на него пошел. Князь великий Георгий Всеволодович Владимирский и сам не пошел, и помощи не послал, задумав один сразиться с Батыем. И услышал вели­кий князь Юрий Ингваревич Рязанский, что нет ему помощи от великого князя Георгия Всеволодовича Владимирского, и тотчас послал за братьями своими: за князем Давыдом Ингваревичем Муромским, и за князем Глебом Ингваревнчем Коломенским, и за князем Олегом Красным, и за Всеволодом Пронским, и за другими князьями. И стали совет держать - как утолить нечестивца дарами. И послал сына своего князя Федора Юрьевича Рязанского к безбожному царю Батыю с дарами и мольбами великими, чтобы не ходил войной на Рязанскую землю. И пришел князь Федор Юрьевич на реку на Воронеж к царю Батыю, и принес ему дары, и молил царя, чтобы не воевал Рязанской земли. Безбожный же, лжи­вый и немилосердный царь Батый дары принял и во лжи своей притворно обещал не ходить войной на Рязанскую землю. Но хвалился-грозился повоевать всю Русскую землю. И стал просить у князей рязанских дочерей и сестер к себе на ложе.

И некто из вельмож рязанских, по зависти донес безбожному царю Батыю, что есть у князя Федора Юрьевича Рязанского княгиня из царского рода и что всех прекраснее она красо­той телесною. Царь Батый лукав был и немилостив в неверии своем, распалился в похоти своей и сказал князю Федору Юрьевичу: «Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей». Благоверный же князь Федор Юрьевич Рязанский посмеял­ся и ответил царю: «Не годится нам, христианам, водить к тебе, нечестивому царю, жен своих на блуд. Когда нас одо­леешь, тогда и женами нашими владеть будешь». Безбожный царь Батый разъярился и оскорбился и тотчас повелел убить благоверного князя Федора Юрьевича, а тело его велел бро­сить на растерзание зверям и птицам, и других князей и вои­нов лучших поубивал.

И один из пестунов князя Федора Юрьевича, по имени Апоница, укрылся и горько плакал, смотря на славное тело честного своего господина; и увидев, что никто его не охраняет, взял возлюбленного своего государя и тайно схоронил его. И по­спешил к благоверной княгине Евпраксии, и рассказал ей, как нечестивый царь Батый убил благоверного князя Федора Юрьевича.

Благоверная же княгиня Евпраксия стояла в то время в превы­соком тереме своем и держала любимое чадо свое - князя Ивана Федоровича, и как услышала она эти смертоносные слова, исполненные горести, бросилась она из превысокого терема своего с сыном своим князем Иваном прямо на землю и разбилась до смерти. И услышал великий князь Юрий Ингваревич об убиении безбожным царем возлюбленного сына своего, блаженного князя Федора, и других князей, и что перебито много лучших людей, и стал плакать о них с великой княгиней и с другими княгинями и с братией своей. И плакал город весь много времени. И едва отдохнул князь от великого того плача н рыдания, стал собирать воинство свое и рас­ставлять полки. И увидел князь великий Юрий Ингваревич братию свою, и бояр своих, и воевод, храбро и мужественно скачущих, воздел руки к небу и сказал со слезами: «Избавь нас, боже, от врагов наших. И от подымающихся на нас освободи нас, и сокрой нас от сборища нечестивых и от множества творящих беззаконие. Да будет путь им темен и скользок». И сказал братии своей: «О государи мои и бра­тия, если из рук господних благое приняли, то и злое не потерпим ли?! Лучше нам смертью славу вечную добыть, нежели во власти поганых быть. Пусть я, брат ваш, раньше вас выпью чашу смертную за святые божий церкви, и за веру христианскую и за отчину отца нашего великого князя Ингваря Святославича». И пошел в церковь Успения пресвя­той владычицы богородицы. И плакал много перед образом

пречистой богородицы, н молился великому чудотворцу Ни­коле и сродникам своим Борису н Глебу. И дал «последнее целование великой княгине Агриппине Ростиславовне, и при­нял благословение от епископа и всех священнослужителей. И пошел против нечестивого царя Батыя, н встретили его около границ рязанских. И напали на него, и стали биться с ним крепко и мужественно, и была сеча зла и ужасна. Много сильных полков Батыевых пало. И увидел царь Батый, что сила рязанская бьется крепко и мужественно, и испугался. Но против гнева божия кто постоит! Батыевы же силы велики были и непреоборимы; один рязанец бился с тысячей, а два - с десятью тысячами. И увидел князь великий, что убит брат его, князь Давыд Ингваревич, и воскликнул: «О братия моя милая! Князь Давыд, брат наш, наперед нас чашу испил, а мы ли сей чаши не изопьем!» И пересели с коня на конь и начали биться упорно. Через многие сильные полки Батыевы проез­жали насквозь, храбро и мужественно сражаясь, так что все полки татарские подивились крепости и мужеству рязанского воинства. И едва одолели их сильные полки татарские. Здесь убит был благоверный великий князь Юрий Ингваревич, брат его князь Давыд Ингваревич Муромский, брат его князь Глеб Ингваревич Коломенский, брат их Всеволод Пронский и мно­гие князья местные, и воеводы крепкие, и воинство: удальцы и резвецы рязанские. Все равно умерли и единую чашу смерт­ную испили. Ни один из них не повернул назад, но все вместе полегли мертвые. Все это навел бог грехов ради наших.

А князя Олега Ингваревича захватили еле живого. Царь же, увидев многие свои полки побитыми, стал сильно скорбеть и ужасаться, видя множество убитых из своих войск татар­ских. И стал воевать Рязанскую землю, веля убивать, рубить и жечь без милости. И град Пронск, и град Бел, и Ижеславец разорил до основания и всех людей побил без милосер­дия. И текла кровь христианская, как река обильная, грехов ради наших.

И увидел царь Батый Олега Ингваревича, столь красивого и храброго, изнемогающего от тяжких ран, и хотел уврачевать его от тяжких ран, и к своей вере склонить. Но князь Олег Ингваревич укорил царя Батыя и назвал его безбожным и врагом христианства. Окаянный же Батый дохнул огнем от мерзкого сердца своего и тотчас повелел Олега ножами рассечь на части. И был он второй страстотерпец Стефан, принял венец страдания от всемилостивого бога и испил чашу смертную вместе со всею своею братьею.

И стал воевать царь Батый окаянный Рязанскую землю, н по­шел ко граду Рязани. И осадил град, и бились пять дней неотступно. Батыево войско переменялось, а горожане бес­сменно бились. И многих горожан убили, а иных ранили,

а иные от великих трудов изнемогли. А в шестой день споза­ранку пошли поганые на город-одни с огнями, другие с по­роками, а третьи с бесчисленными лестницами--и взяли град Рязань месяца декабря в двадцать первый день. И пришли в церковь соборную пресвятой Богородицы, и великую кня­гиню Агриппину, мать великого князя, со снохами и прочими княгинями посекли мечами, а епископа и священников огню предали - во святой церкви пожгли, и иные многие от ору­жия пали. И в городе многих людей, и жен, и детей мечами посекли. А других в реке потопили, а священников и иноков без остатка посекли, и весь град пожгли, и всю красоту про­славленную, и богатство рязанское, и сродников их -князей киевских и черниговских -захватили. А храмы божий разо­рили и во святых алтарях много крови пролили. И не оста­лось в городе ни одного живого: все равно умерли и единую чашу смертную испили. Не было тут ни стонущего, ни плачу­щего-ни отца и матери о детях, ни детей об отце и матери, ни брата о брате, ни сродников о сродниках, но все вместе лежали мертвые. И было все то за грехи наши.

И увидел безбожный царь Батый страшное пролитие крови христианской, и еще больше разъярился и ожесточился, и по-

Шел на город Суздаль и на Владимир, собираясь Русскую землю пленить, и веру христианскую искоренить, и церкви божий до основания разорить.

И некий из вельмож рязанских по имени Евпатий Коловрат был в то время в Чернигове с князем Ингварем Ингваревичем, и услышал о нашествии зловерного царя Батыя, и вы­ступил из Чернигова с малою дружиною, и помчался быстро. И приехал в землю Рязанскую, и увидел ее опустевшую, го­рода разорены, церкви пожжены, люди убиты. И помчался в город Рязань, и увидел город разоренный, государей уби­тых и множество народа полегшего: одни убиты и посечены, другие пожжены, а иные в реке потоплены. И воскричал Евпа­тий в горести души своей, распалялся в сердце своем. И собрал небольшую дружину - тысячу семьсот человек, которых бог сохранил вне города. И погнались вослед безбожного царя, и едва нагнали его в земле Суздальской, и внезапно напали на станы Батыевы. И начали сечь без милости, и смешалися все полки татарские. И стали татары точно пьяные или безум­ные.) И бил их Евпатий так нещадно, что и мечи притупля­лись, и брал он мечи татарские и сек ими. Почудилось тата­рам, что мертвые восстали. Евпатий же, насквозь проезжая сильные полки татарские, бил их нещадно. И ездил средь полков татарских так храбро и мужественно, что и сам царь устрашился.

И едва поймали татары из полка Евпатьева пять человек воин­ских, изнемогших от великих ран. И привели их к царю

Батыю. Царь Батый стал их спрашивать: «Какой вы веры, и и какой земли, и зачем мне много зла творите?» Они же отве­чали: «Веры мы христианской, рабы великого князя Юрия Ингваревича Рязанского, а от полка мы Евпатия Коловрата. Посланы мы от князя Ингваря Ингваревича Рязанского тебя, сильного царя, почествовать, и с честью проводить, и честь тебе воздать. Да не дивись, царь, что не успеваем наливать чаш на великую силу - рать татарскую». Царь же подивился ответу их мудрому. И послал шурича своего Хостоврула на Евпатия, а с ним сильные полки татарские. Хостоврул же похвалился перед царем, обещал привести к царю Евпатия живого. И обступили Евпатия сильные полки татарские, стре­мясь его взять живым. И съехался Хостоврул с Евпатием. Евпатий же был исполин силою и рассек Хостоврула нá-полы до седла. И стал сечь силу татарскую, и многих тут знаме­нитых богатырей Батыевых побил, одних пополам рассекал, а других до седла разрубал. И возбоялись татары, видя, ка­кой Евпатий крепкий исполин. И навели на него множество пороков, и стали бить по нему из бесчисленных пороков, и едва убили его. И принесли тело его к царю Батыю. Царь же Батый послал за мурзами, и князьями, и санчакбеями,- и стали все дивиться храбрости, и крепости, и мужеству воинства рязанского. И сказали они царю: «Мы со многими царями, во многих землях, на многих битвах бывали, а таких удальцов и резвецов не видали, и отцы наши не рассказы­вали нам. это люди крылатые, не знают они смерти и так крепко и мужественно, на конях разъезжая, бьются - один с тысячею, а два - с десятью тысячами. Ни один из них не съедет живым с побоища». И сказал царь Батый, глядя на тело Евпатьево: «О Коловрат Евпатий! Хорошо ты меня по­потчевал с малою своею дружиною, и многих богатырей силь­ной орды моей побил, и много полков разбил. Если бы такой вот служил у меня,- держал бы его у самого сердца своего». И отдал тело Евпатия оставшимся людям из его дружины, которых похватали на побоище. И велел царь Батый отпус­тить их я ничем не вредить им.

Князь Ингварь Ингваревич был в то время в Чернигове, у брата своего князя Михаила Всеволодовича Черниговского, сохра­нен богом от злого того отступника и врага христианского. И пришел из Чернигова в землю Рязанскую, в свою отчину, и увидел ее пусту, и услышал, что братья его все убиты нече­стивым, законопреступным царем Батыем, и пришел во град Рязань, и увидел город разоренным, а мать свою, и снох своих, и сродников своих, и многое множество людей лежащих мертвыми, город разорен и церкви пожжены, и все узорочье из казны черниговской и рязанской взято. Увидел князь Инг­варь Ингваревич великую последнюю погибель за грехи наши

и жалостно воскричал, как труба, созывающая на рать, как сладкий орган звучащий. И от великого того крика и вопля страшного пал на землю, как мертвый. И едва отлили его и отходили на ветру. И с трудом ожила душа его в нем.

Кто не восплачется о такой погибели, кто не возрыдает о столь­ких людях народа православного, кто не пожалеет стольких убитых великих государей, кто не застонет от такого плене­ния?

Разбирая трупы убитых, князь Ингварь Ингваревич нашел тело матери своей, великой княгини Агриппины Ростиславов­ны, и узнал снох своих, и призвал попов из сел, которых бог сохранил, и похоронил матерь свою и снох своих с плачем великим вместо псалмов и песнопений церковных: сильно кричал и рыдал. И похоронил остальные тела мертвых, и очи­стил город, н освятил. И собралось малое число людей, и не­много утешил их. И плакал беспрестанно, поминая матерь свою, и братию свою, и род свой, и все узорочье рязанское, без времени погибшее. Все то случилось по грехам нашим. Был город Рязань, и земля была Рязанская, и исчезло богат­ство ее, и отошла слава ее, и нельзя было увидеть в ней ника­ких благ ее - только дым и пепел; и церкви все погорели, а великая церковь внутри изгорела и почернела. И не только этот город пленен был, но и иные многие. Не стало в городе ни пения, ни звона; вместо радости - плач непрестанный.

И пошел князь Ингварь Ингваревич туда, где побиты были нечестивым царем Батыем братья его: великий князь Юрий Ингваревич Рязанский, брат его князь Давыд Ингваревич, брат его Всеволод Ингваревич, и многие князья местные, и бояре, и воеводы, и все воинство, и удальцы, и резвецы, узо­рочье рязанское. Лежали они все на земле опустошенной, на траве ковыле, снегом и льдом померзнувшие, никем не блюдомые. Звери тела их поели, и множество птиц их растерзало. Все лежали, все вместе умерли, единую чашу испили смерт­ную. И увидел князь Ингварь Ингваревич великое множество мертвых тел лежащих, и воскричал горько громким голосом, как труба звучащая, и бил себя в грудь руками, и падал на землю. Слезы его из очей как поток текли, и говорил он жалостно: «О милая моя братия и воинство! Как уснули вы, жизни мои драгоценные? Меня одного оставили в такой по­гибели! Почему не умер я раньше вас? И куда скрылись вы из очей моих, и куда ушли вы, сокровища жизни моей? Почему ничего не промолвите мне, брату вашему, цветы пре­красные, сады мои несозрелые? Уже не подарите сладость душе моей! Почему, государи мои, не посмотрите вы на меня, брата вашего, и не поговорите со мною? Ужели забыли меня, брата вашего, от единого отца рожденного и от единой утробы матери нашей - великой княгини Агриппины Ростиславовны,

и единою грудью многоплодного сада вскормленного? На кого оставили вы меня, брата своего? Солнце мое дорогое, рано заходящее, месяц мой красный! скоро погибли вы, звезды восточные; зачем же закатились вы так рано? Лежите вы на земле пустой, никем не охраняемые; чести-славы ни от кого не получаете вы! Помрачилась слава ваша. Где власть ваша? Над многими землями государями были вы, а ныне лежите на земле пустой, лица ваши потемнели от тления. О милая моя братия н дружина ласковая, уже не повеселюся с вами! Светочи мои ясные, зачем потускнели вы? Не много порадо­вался с вами! Если услышит бог молитву вашу, то помоли­тесь обо мне, брате вашем, чтобы умер я вместе с вами. Уже ведь за веселием плач и слезы пришли ко мне, а за утехой и радостью сетование и скорбь явились мне! Почему не прежде вас умер, чтобы не видеть смерти вашей, а своей погибели? Слышите ли вы горестные слова мои, жалостно звучащие? О земля, о земля! о дубравы! Поплачьте со мною! Как опишу и как назову день тот, в который погибло столько государей и многое узорочье рязанское - удальцы храбрые? Ни один из них не вернулся, но все равно умерли, единую чашу смертную испили. От горести души моей язык мой не слушается, уста закрываются, взор темнеет, сила из­немогает».

Было тогда много тоски, и скорби, и слез, и вздохов, и страха, и трепета от всех тех злых, которые напали на нас. И воздел руки к небу великий князь Ингварь Ингваревич, н воззвал со слезами, говоря: «Господи боже мой, на тебя уповаю, спаси меня и от всех гонящих избавь меня. Пречистая влады­чица, матерь Христа, бога нашего, не оставь меня в годину печали моей. Великие страстотерпцы и сродники наши Борис и Глеб, будьте мне, грешному, помощниками в битвах. О бра­тия мои н воинство, помогите мне во святых ваших молитвах на врагов наших - на агарян и внуков рода Измаила».

И стал разбирать князь Ингварь Ингваревич тела мертвых, и взял тела братьев своих - великого князя Юрия Ингваревича, и князя Давыда Ингваревича Муромского, и князя Глеба Ингваревича Коломенского, и других князей местных- своих сродников, и многих бояр, и воевод, и ближних, знае­мых ему, и принес их во град Рязань, и похоронил их с че­стью, а тела других тут же на пустой земле собрал и над­гробное отпевание совершил. И, похоронив так, пошел князь Ингварь Ингваревич ко граду Пронску, и собрал рассеченные части тела брата своего благоверного и христолюбивого князя Олега Ингваревича, и повелел нести их во град Рязань, а че­стную главу его сам князь великий Ингварь Ингваревич до града понес, и целовал ее любезно, и положил его с великим князем Юрием Ингваревичем в одном гробу. А братьев своих,

князя Давыда Ингваревича да князя Глеба Ингваревича, положил в одном гробу близ могилы тех. Потом, пошел князь Ингварь Ингваревич на реку на, Воронеж, где убит был князь Федор Юрьевич Рязанский, и взял тело честное его, и плакал над ним долгое время. И принес в область его к иконе вели­кого чудотворца Николы Корсунского, и похоронил его вме­сте с благоверной княгиней Евпраксией и сыном их князем Иваном Федоровичем Постником во едином месте. И поста­вил над ними кресты каменные. И по той причине зовется великого чудотворца Николы икона Заразской, что благовер­ная княгиня Евпраксия с сыном своим князем Иваном сама себя на том месте «заразила» (разбила).

В год 6745 (1237). В двенадцатый год по перенесении чудотворного образа Николина из Корсуня. Пришел на Русскую землю безбожный царь Батый со множеством воинов татарских и стал на реке на Воронеже близ земли Рязанской. И прислал послов непутевых на Рязань к великому князю Юрию Ингваревичу Рязанскому, требуя у него десятой доли во всем: во князьях, во всяких людях и в остальном. И услышал великий князь Юрий Ингваревич Рязанский о нашествии безбожного царя Батыя и тотчас послал в город Владимир к благоверному великому князю Георгию Всеволодовичу Владимирскому, прося у него помощи против безбожного царя Батыя или чтобы сам на него пошел. Князь великий Георгий Всеволодович Владимирский и сам не пошел, и помощи не послал, задумав один сразиться с Батыем.

И услышал великий князь Юрий Ингваревич Рязанский, что нет ему помощи от великого князя Георгия Всеволодовича Владимирского, и тотчас послал за братьями своими: за князем Давыдом Ингваревичем Муромским, и за князем Глебом Ингваревичем Коломенским, и за князем Олегом Красным, и за Всеволодом Пронским, и за другими князьями. И стали совет держать – как утолить нечестивца дарами. И послал сына своего князя Федора Юрьевича Рязанского к безбожному царю Батыю с дарами и мольбами великими, чтобы не ходил войной на Рязанскую землю.

И пришел князь Федор Юрьевич на реку на Воронеж к царю Батыю, и принес ему дары, и молил царя, чтобы не воевал Рязанской земли. Безбожный же, лживый и немилосердный царь Батый дары принял и во лжи своей притворно обещал не ходить войной на Рязанскую землю, но только похвалялся и грозился повоевать всю Русскую землю. И стал у князей рязанских дочерей и сестер к себе на ложе просить. И некто из вельмож рязанских по зависти донес безбожному царю Батыю, что имеет князь Федор Юрьевич Рязанский княгиню из царского рода и что всех прекраснее она телом своим.

Царь Батый лукав был и немилостив, в неверии своем распалился в похоти своей и сказал князю Федору Юрьевичу: «Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей». Благоверный же князь Федор Юрьевич Рязанский посмеялся и ответил царю: «Не годится нам, христианам, водить к тебе, нечестивому царю, жен своих на блуд. Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть будешь».

Безбожный царь Батый оскорбился и разъярился и тотчас повелел убить благоверного князя Федора Юрьевича, а тело его велел бросить на растерзание зверям и птицам, и других князей и воинов лучших поубивал. И один из пестунов князя Федора Юрьевича, по имени Апоница, укрылся и горько плакал, смотря на славное тело честного своего господина. И увидев, что никто его не охраняет, взял возлюбленного своего государя и тайно схоронил его. И поспешил к благоверной княгине Евпраксии и рассказал ей, как нечестивый царь Батый убил благоверного князя Федора Юрьевича. Благоверная же княгиня Евпраксия стояла в то время в превысоком тереме своем и держала любимое чадо свое – князя Ивана Федоровича, и как услышала она смертоносные слова, исполненные горести, бросилась она из превысокого терема своего с сыном своим князем Иваном прямо на землю и разбилась до смерти.

И услышал великий князь Юрий Ингваревич об убиении безбожным царем возлюбленного сына своего, князя Федора, и многих князей, и лучших людей и стал плакать о них с великой княгиней и с другими княгинями и с братией своей. И плакал город весь много времени. И едва отдохнул князь от великого того плача и рыдания, стал собирать воинство свое и расставлять полки. И увидел князь великий Юрий Ингваревич братию свою, и бояр своих, и воевод, храбро и бестрепетно скачущих, воздел руки к небу и сказал со слезами: «Избавь нас, боже, от врагов наших, и от подымающихся на нас освободи нас, и сокрой нас от сборища нечестивых и от множества творящих беззаконие. Да будет путь им темен и скользок». И сказал братии своей: «О государи мои и братия! Если из рук господних благое приняли, то и злое не потерпим ли? Лучше нам смертью славу вечную добыть, нежели во власти поганых быть. Пусть я, брат ваш, раньше вас выпью чашу смертную за святые божии церкви, и за веру христианскую, и за отчину отца нашего великого князя Ингваря Святославича». И пошел в церковь Успения пресвятой владычицы богородицы, и плакал много перед образом пречистой, и молился великому чудотворцу Николе и сродникам своим Борису и Глебу. И дал последнее целование великой княгине Агриппине Ростиславовне и принял благословение от епископа и всех священнослужителей. И пошел против нечестивого царя Батыя, и встретили его около границ рязанских, и напали на него, и стали биться с ним крепко и мужественно

Про-чти-те от-ры-вок из «По-ве-сти о ра-зо-ре-нии Ря-за-ни Ба-ты-ем»

«В год 6745 (от Со-тво-ре-ния Мира)…. При-шел на Рус-скую землю без-бож-ный царь Батый со мно-же-ством во-и-нов та-тар-ских и стал на реке на Во-ро-не-же близ земли Ря-зан-ской. И при-слал по-слов не-пу-те-вых на Ря-зань к ве-ли-ко-му князю Юрию Инг-ва-ре-ви-чу (Иго-ре-ви-чу) Ря-зан-ско-му, тре-буя у него де-ся-той доли во всем: во кня-зьях, и во вся-ких людях, и в осталь-ном. И услы-шал ве-ли-кий князь Юрий Инг-ва-ре-вич Ря-зан-ский о на-ше-ствии без-бож-но-го царя Батыя, и тот-час по-слал в город Вла-ди-мир к бла-го-вер-но-му ве-ли-ко-му князю Ге-ор-гию Все-во-ло-до-ви-чу Вла-ди-мир-ско-му, прося у него по-мо-щи про-тив без-бож-но-го царя Батыя или чтобы сам на него пошел. Князь ве-ли-кий Ге-ор-гий Все-во-ло-до-вич Вла-ди-мир-ский и сам не пошел, и по-мо-щи не по-слал, за-ду-мав один сра-зить-ся с Ба-ты-ем. И услы-шал ве-ли-кий князь Юрий Инг-ва-ре-вич Ря-зан-ский, что нет ему по-мо-щи от ве-ли-ко-го князя Ге-ор-гия Все-во-ло-до-ви-ча Вла-ди-мир-ско-го, и тот-час по-слал за бра-тья-ми сво-и-ми: за кня-зем Да-ви-дом Инг-ва-ре-ви-чем Му-ром-ским, и за кня-зем Гле-бом Инг-ва-ре-ви-чем Ко-ло-мен-ским, и за кня-зем Оле-гом Крас-ным, и за Все-во-ло-дом Прон-ским, и за дру-ги-ми кня-зья-ми. И стали совет дер-жать, как уто-лить не-че-стив-ца да-ра-ми. И по-слал сына сво-е-го князя Фе-до-ра Юрье-ви-ча Ря-зан-ско-го к без-бож-но-му царю Батыю с да-ра-ми и моль-ба-ми ве-ли-ки-ми, чтобы не ходил вой-ной на Ря-зан-скую землю. И при-шел князь Федор Юрье-вич на реку на Во-ро-неж к царю Батыю, и при-нес ему дары, и молил царя, чтоб не во-е-вал Ря-зан-ской земли. Без-бож-ный же, лжи-вый и не-ми-ло-серд-ный царь Батый дары при-нял и во лжи своей при-твор-но обе-щал не хо-дить вой-ной на Ря-зан-скую землю. Но хва-лил-ся-гро-зил-ся по-во-е-вать всю Рус-скую землю. И стал про-сить у кня-зей ря-зан-ских до-че-рей и се-стер к себе на ложе. И некто из вель-мож ря-зан-ских по за-ви-сти донес без-бож-но-му царю Батыю, что есть у князя Фе-до-ра Юрье-ви-ча Ря-зан-ско-го кня-ги-ня из цар-ско-го рода и что всех пре-крас-нее она кра-со-той те-лес-ною. Царь Батый лукав был и не-ми-ло-стив в не-ве-рии своем, рас-па-лил-ся в по-хо-ти своей и ска-зал князю Фе-до-ру Юрье-ви-чу: «Дай мне, княже, из-ве-дать кра-со-ту жены твоей». Бла-го-вер-ный же князь Федор Юрье-вич Ря-зан-ский по-сме-ял-ся и от-ве-тил царю: «Не го-дит-ся нам, хри-сти-а-нам, во-дить к тебе, не-че-сти-во-му царю, жен своих на блуд. Когда нас одо-ле-ешь, тогда и же-на-ми на-ши-ми вла-деть бу-дешь». Без-бож-ный царь Батый разъ-ярил-ся и оскор-бил-ся и тот-час по-ве-лел убить бла-го-вер-но-го князя Фе-до-ра Юрье-ви-ча, а тело его велся бро-сить на рас-тер-за-ние зве-рям и пти-цам, и дру-гих кня-зей и во-и-нов луч-ших по-уби-вал…».

Ис-поль-зуя от-ры-вок, вы-бе-ри-те в при-ведённом спис-ке три вер-ных суж-де-ния. За-пи-ши-те в ответ цифры, под ко-то-ры-ми они ука-за-ны.

1) втор-же-ние на Русь войск Батыя на-ча-лось зимой 1237 г.

2) вско-ре после ги-бе-ли Ря-за-ни удару войск Батыя под-верг-лись го-ро-да Вла-ди-ми-ро-Суз-даль-ско-го кня-же-ства

3) после раз-гро-ма Ря-за-ни на вой-ско мон-го-ло-татар было со-вер-ше-но на-па-де-ние дру-жи-ны ря-зан-ско-го бо-яри-на Ев-па-тия Ко-ло-вра-та

4) дви-га-ясь через Чер-ни-гов-ское кня-же-ство, отряд мон-го-ло-татар с ходу за-хва-тил и раз-гра-бил Ко-зельск

6) за-щит-ни-ки Нов-го-ро-да су-ме-ли вы-дер-жать штурм го-ро-да вой-ска Батыя

По-яс-не-ние.

1) втор-же-ние на Русь войск Батыя на-ча-лось зимой 1237 г. - ДА, верно, речь идет о по-хо-де хана Батыя на Русь, ко-то-рый на-чал-ся в де-каб-ре 1237 г. с на-па-де-ния на Ря-зан-скую землю.

2) вско-ре после ги-бе-ли Ря-за-ни удару войск Батыя под-верг-лись го-ро-да Вла-ди-ми-ро-Суз-даль-ско-го кня-же-ства - ДА, верно, ра-зо-ре-нию под-верг-лось Вла-ди-ми-ро-Суз-даль-ское кня-же-ство.

3) после раз-гро-ма Ря-за-ни на вой-ско мон-го-ло-татар было со-вер-ше-но на-па-де-ние дру-жи-ны ря-зан-ско-го бо-яри-на Ев-па-тия Ко-ло-вра-та - ДА, верно, ге-ро-ем Ря-зан-ской земли был Ев-па-тий Ко-ло-врат.

4) дви-га-ясь через Чер-ни-гов-ское кня-же-ство, отряд мон-го-ло-татар с ходу за-хва-тил и раз-гра-бил Ко-зельск - НЕТ, не-вер-но, Ко-зельск был ра-зо-рен в 1238 г., а Чер-ни-гов-ское кня-же-ство было ра-зо-ре-но в 1239 г.

6) за-щит-ни-ки Нов-го-ро-да су-ме-ли вы-дер-жать штурм го-ро-да вой-ска Батыя - НЕТ, не-вер-но, мон-го-лы до Нов-го-ро-да не дошли 100 верст.

"В год 6745 (1237)... Пришел на Русскую землю безбожный царь Батый
со множеством воинов татарских и стал на реке на Воронеже близ земли Рязанской<...>
И стал воевать царь Батый окаянный Рязанскую землю, и пошел ко граду Рязани.
И осадил град, и бились пять дней неотступно.
Батыево войско переменялось, а горожане бессменно бились.
И многих горожан убили, а иных ранили, а иные от великих трудов изнемогли.
А в шестой день спозаранку пошли поганые на город - одни с огнями,
другие с пороками, а третьи с бесчисленными лестницами -
и взяли град Рязань месяца декабря в двадцать первый день ."

Так погибла 750 лет назад первоначальная столица
Рязанского княжества.

Сейчас это -

выдающийся памятник археологии Х-ХIII веков и...

окский пейзаж...

Еще один чудный пейзаж открывается в одном из древнейших

"Письменные известия находим с 1217 года,
когда князья Константин и Глеб умертвили здесь шестерых князей,
своих родичей, со множеством бояр, прибывших с ними.
Нужно думать, однако,что с. Исады возникло, если не раньше,
то одновременно со Старой Рязанью, то есть в XI веке.

Есть предание , что с. Исады служили будто бы временным
загородным местопребыванием великих князей Рязанских.
Здесь были и прекрасные сады, от которых и пошло название.
К слову «сады» прибавлен звук «и», как сокращенное выражение
восторга - «уж и сады». Со временем звук «и» слился
со словом «сады», и образовалось название Исады.
По другой версии , название Исады произошло от слова «усады».
Так в древности назывались «усадьбы», причем звук «у»
со временем изменился в «и».
По третьей версии , название произошло от слова «высады»,
то есть место для высадки - пристань.
Со временем два первых звука «вы» превратились в «и».
Возможно , здесь находилась некогда пристань,
что и послужило причиной происхождения названия".

Некоторым, особо одаренным, доверили звонить в колокола!

Настоящим потрясением стали Кирицы

Представить себе такой дворец в Москве или
просто в уезном городе можно.
А тут тмутаракань Рязанская область и Шехтель, пусть ранний...
С чудесной чугунной вязью ограды, грот, балконы, балюстрады...

Уезжать не хотелось, но впереди нас ждали новые открытия.
Даже в руинированном виде храм в Истье великолепен

И завершали первый день уже в сумерках в Старожилове ,
посетив "комплекс сооружений конного завода
(в том числе манеж, построенный в 90-х годах XIX века в неоготическом стиле,
усадебный дом, находящийся в руинированном состоянии,
хозяйственное здание с башней и др.).
Архитектор комплекса - Ф. О. Шехтель".

Состояние памятника и содержание лошадей
произвели на меня гнетущее впечатление.
Комплекс продан в частные руки.
Достойно содержать его у новых хозяев, видимо,
нет ни средств, ни желания...
А ведь можно было бы устроить аналог Дерби -
национальные скачки страны...

Возвращаясь, рассуждали о смене парадигмы сознания...
Почему раньше была потребность оставить после себя
что-то значительное людям...
Конечно, и тогда были просаживающие миллионы в Куршавеле,
но чем больше я езжу, тем очевиднее - люди любили свою землю
и не только мечтали, чтобы малая родина, как не высокопарно это звучит,
процветала, а вкладывали состояния в казалось бы ненасущное...

показалась непритязательной деревенской церквулей.
Но это только на первый взгляд.
Чудные детали, резной иконостас, родные белокаменные
ступени и т.д и т.п. придают какую-то
милую прелесть....
Там я едва не наступила на грабли (как символично!)

и кормила козлёнка, одуревшего от жары...

"На кресте, находящемся на сохранившемся куполе Благовещенской церкви,
указаны годы постройки храма.
Внутри храма сохранились остатки росписи и фрагмент деревянной иконы.
Фрагмент росписи «Страшный суд» обладает необыкновенным свойством -
едва заметный невооружённым глазом, он проявляется очень чётко при фотографировании.
(жаль прочитала только сейчас).
Благовещенская церковь в селе Коленцы вошла в число претендентов,
проводимого Управлением туризма Рязанской области, конкурса «7 чудес Рязанской области»."

практически заросла крапивой, сквозъ которую
не сразу разглядишь сказочный белого
камня резной вход.

Последней точкой в нашем путешествии был Пронск
Казалось бы - заштатный населённый пункт.
А "Пронск - древний город, соперник Рязани, столица
удельного княжества в пределах Великого княжества Рязанского.
Сохранилось Городище, с которого, практически на 360-й обзор.
Выдающийся пейзаж долины реки Проня".

Отдыхали в чудном ресторанчике,
любуясь прекрасными далями....

"Пронские пейзажи "должны стать
иконой пространствопочитателей" ***

Как всегда, от Рустама получили "бонус"...
Небольшой крюк и балагур- водитель
доставил нас к Казанской церкви в селе Красное

"В селе находится бывшая усадьба фаворита Екатерины Второй Александра Петровича Ермолова (1754-1836).Знаменитого полководцу А.П.Ермолову он приходился двоюродным дядей (в литературе из-за одинаковых инициалов иногда наблюдается путаница)
Сама же усадьба действительно великолепна и необычна для Рязанщины.
Сам усадебный дом скрыт в зелени разросшегося парка.
Своими псевдоготическими формами и пустыми окнами
он сильно напоминает Царицыно. Но самое интересное ждет нас впереди.
Пройдя по аллее, наискосок от дома к мосту между прудами,
не веришь глазам своим. Впереди на полуострове -
то ли стилизованная турецкая крепость, то ли круглый
псевдоготический замок в миниатюре".

К сожалению, посмотреть "крепость" нас не пустили чванливые охранники РПЦ.
Именно этой организации сейчас принадлежит комплекс.

В поездке познакомились с интересным человеком,
финалистом самой крупной литературной
премии России «Большая книга» Андреем Николаевичем Балдиным

Много лет назад я нарисовал (именно так: нарисовал) книгу о Москве
- «Портрет города в пословицах и поговорках».
Это было удивительное занятие.
Оказалось, что слово и Москва, текст и Москва играют между собой
в особую игру. Когда пишешь и рисуешь Москву, собирается подобие
мозаики, в которой звук и изображение, смысл и пространство
соединяются между собой и составляют ни на что не похожий пестрый ковер.
Я имею в виду историческую Москву, которая, кстати, сейчас исчезает на глазах.
Это настоящая трагедия: Москва теряет оболочку, ту тонкую сложную ткань,
сеть образов, в которой удерживается ее время.
Это самое важное для Москвы - удержание времени.
Потеря времени, потеря истории и в результате - потеря души.
Москва все более равнодушна.
Нужно сохранять ее тонкую материю, писать о ней сложные книги.
Серьезная тема, тут не обойтись одними пословицами и поговорками,
нужно читать многие и многие книги, исторические, философские,
богословские. Я занялся этим и постепенно собрал другую книгу -
о наблюдении календаря, о «праздных» днях .

«В год 6745 (1237)…

Пришёл на Русскую землю безбожный царь Батый со множеством воинов татарских и стал на реке на Воронеже близ земли Рязанской. И прислал послов своих на Рязань к великому князю Юрию Рязанскому, требуя у него десятой доли во всём: во князьях, во всяких людях и в остальном».

Князь Юрий Рязанский дал послам татарским такой ответ: "Когда никого из нас не будет в живых - все наше себе возьмете!" И стал воевать Батый окаянный Рязанскую землю и пошёл к Рязани. И осадил город…»

Битва за Рязань в историографии считается эпизодом Западного (Кыпчакского) похода монголов (1236-1242), а также первым крупным сражением русских и монгольских войск эпохи монголо-татарского нашествия на Русь (1237-1238).

Отправив ни с чем монгольское посольство в ставку Батыя, Юрий Рязанский начал готовиться к обороне города. На Пронск и Коломну, в Муром и в Чернигов были отправлены гонцы за помощью, а пока, стараясь выиграть время, Юрий послал к татарам большое посольство во главе со своим сыном князем Фёдором. На подводах посланники Рязани везли богатые дары, которыми славилась Русь: дорогие меха, ценные изделия ремесленников, оружие, мёд. Следом за обозом воины гнали в дар хану большой табун холёных верховых жеребцов.

Батый принял русское посольство, начались переговоры. Сначала хан склонялся к мирным отношениям с Русью и готов был довольствоваться богатыми подарками, но кто-то из рязанских бояр-предателей рассказал ему о красоте жены князя Фёдора, византийской царевны Евпраксии.

И тогда Батый потребовал царевну Евпраксию себе на ложе. Князь Фёдор ответил похотливому монголу: «Не годится нам, христианам, водить к тебе, нечестивому царю, жен своих на блуд. Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть будешь». В ответ разъярённый хан приказал изрубить Фёдора и его лучших воинов и бросить их тела на растерзания зверям и птицам. Согласно летописи, выжил только дядька молодого князя Апоница, который, спрятавшись, со слезами наблюдал за казнью. Когда стемнело, он смог унести тело убитого Фёдора и похоронил его в рязанских лесах, а потом сообщил князю Юрию Рязанскому о гибели его сына.

Жена молодого князя, красавица Евпраксия, услышав о смерти мужа, взяла на руки своего трёхлетнего сына Ивана Фёдоровича, поднялась на крышу храмовой колокольни и бросилась вниз вместе с младенцем. Погибли оба - мать и сын.

Похоронив молодую княгиню, рязанские воины начали готовиться к битве. Князь Юрий сказал им: «Лучше нам смертью славу вечную добыть, нежели во власти поганых быть». Рязанцы вышли из стен города и встретили монгольское войско на подходах к городским стенам. Кровавая заря горела над темным лесом, когда передовые татарские полки появились на поле. Русские ударили на татар с двух сторон. Движение темной лавины замедлилось, но вслед за первым татарским полком появились второй, третий... Татары начали обтекать поле, сбивая пешие заслоны русских и сметая их со своего пути.

Много татар и русских воинов полегло в этой битве. Один из русских князей - Олег Красный - попал, израненный, в плен к Батыю, который удивился силе русского князя-богатыря. Он предложил Олегу жизнь и богатство в обмен за службу Орде. Плевок в лицо был ему ответом. Так нашёл свою смерть Олег Красный, не продав своей Отчизны и веры.

Шесть дней держалась Рязань под ударами монголо-татарских войск. Шесть дней крепко стояли рязанцы на городских стенах. Многие тысячи татар легли под Рязанью, и покрылись снега их кровью. Защищали город все - от мала до велика. Женщины и дети варили смолу и кипятили в чанах воду, несли на стены камни. Татары, обваренные кипящей смолой, откатывались от стен к своим шатрам, а на место ушедших приходили новые орды. Рязанцы же стояли на стенах бессменно, без отдыха и без сна.

День дрались рязанцы, два и три. На четвертые сутки начали валиться слабые, засыпая на ногах. Их будили. Воины просыпались и из последних сил бросались к месту боя, рубили поднявшихся на стены татар, сбрасывали их в рвы. Отбив натиск, они опять искали себе место, где бы прислониться и заснуть. На шестые сутки мало осталось на стенах бодрствующих.

Утром 21 декабря 1237 года «пошли поганые на город - одни с огнями, другие со стенобитными машинами, а третьи с бесчисленными лестницами». И пала Рязань под ударами Батыева войска. Поражённый ужасающими потерями в борьбе за русский город, Батый приказал не щадить никого. Вот как описывает летопись гибель Рязани:

«И во граде многих людей, и жен, и детей мечами посекли, а других в реке потопили, а священников и иноков без остатка посекли, и весь град пожгли, и всю красоту прославленную, и богатство рязанское, и сродников рязанских князей — князей киевских и черниговских - захватили. А храмы божии разорили и во святых алтарях много крови пролили. И не осталось во граде ни одного живого: все равно умерли и единую чашу смертную испили. Не было тут ни стонущего, ни плачущего - ни отца и матери о детях, ни детей об отце и матери, ни брата о брате, ни сродников о сродниках, но все вместе лежали мертвые».

Археологические раскопки

Монголо-татарским войском было уничтожено подавляющее большинство жителей Рязани и укрывшихся в городе людей. Сведения об этом, приведённые в «Повести о разорении Рязани Батыем», были подтверждены археологическими раскопками 1977-1979 годов.

«Изучение антропологических материалов показало: из 143 вскрытых погребений большинство принадлежит мужчинам в возрасте от 30 до 40 лет и женщинам от 30 до 35 лет. Много детских захоронений, от грудных младенцев до 6 -10 лет. Это рязанцы, которых завоеватели истребили поголовно, многих уже после взятия города. Юношей, девушек и молодых женщин, оставшихся в живых, вероятно, разделили между воинами.

Найден скелет беременной женщины, убитый мужчина прижимал к груди маленького ребёнка. У части скелетов проломлены черепа, на костях следы сабельных ударов, отрублены кисти рук. Много отдельных черепов. В костях застряли наконечники стрел. Жителей городов, оказавших упорное сопротивление, ожидала жестокая расправа. За исключением ремесленников и обращённых в рабство, остальных пленных зарубали топором или обоюдоострой секирой.

Массовые казни происходили методично и хладнокровно: осуждённых разделяли между сотниками, те же поручали каждому рабу умертвить не менее десяти человек. По рассказам летописцев, после падения Рязани русских мужчин, женщин и детей, монахов, монахинь и священников уничтожали огнем и мечом, распинали, поражали стрелами. Пленникам рубили головы: при раскопках обнаружены скопления из 27 и 70 черепов, на которых были видны удары острым оружием».

Раскопки подтвердили рассказ «Повести о взятии Рязани Батыем» о том, как выжившие горожане после ухода татар хоронили погибших сограждан:

«В братских могилах Рязани погибших хоронили без гробов, в общих котлованах до 1 м глубиной, причем смерзшуюся землю разогревали кострами. Их положили по христианскому обряду - головой на запад, с руками, сложенными на груди. Скелеты лежат рядами, вплотную друг к другу, местами в два-три яруса».

Раскопки также показали, что после взятия Рязани татары уничтожили все её фортификационные укрепления, а сам город сожгли дотла. На этом месте Рязань больше не возрождалась. Уцелевшие рязанцы после ухода татар сделали своей столицей находившийся в 50 км от Старой Рязани город Переяславль Рязанский, который с середины 14 века стал называться Новой Рязанью.

После гибели Старой Рязани части его жителей удалось укрыться в лесах, другие ушли на север, на соединение с владимирскими войсками. Уничтожив Рязань, Батый повёл свою орду на Суздальские земли. И первым городом, который встал здесь на его пути, была Москва.

Из летописей мы знаем, что татары уничтожили не только Рязань, но разорили и всё Рязанское княжество. Они взяли и сожгли города - Пронск, Белгород-Рязанский, Воронеж Рязанский, Дедославль, развалины которых несколько столетий стояли обгоревшими и безлюдными, прежде чем здесь вновь начали селиться люди.

«Повесть о Евпатии Коловрате»

Евпатий Львович Коловрат, или Евпатий Неистовый (1200 - 1238 гг.) - легендарный рязанский богатырь, боярин и воевода, один из героических персонажей "Повести о разорении Рязани Батыем", герой рязанского народного сказания XIII века.

При подходе монголо-татарских войск к Рязани князь Юрий Рязанский с воеводой Евпатием Коловратом помчался в Чернигов собирать войска для обороны родного города. На обратном пути из Чернигова Евпатий, который вёл к Рязани небольшой отряд добровольцев, узнал о том, что Рязань пала под ударами татарских таранов. В «Повести о взятии Рязани Батыем» мы читаем:

«И помчался Евпатий в город Рязань, и увидел город разоренный, государей убитых и множество народа полегшего: одни убиты и посечены, другие пожжены, и иные в реке потоплены. И воскричал Евпатий в горести души своей, распаляясь в сердце своем. И собрал небольшую дружину - тысячу семьсот человек, которых бог сохранил вне города. И погнались вослед безбожного царя, и едва нагнали его в земле Суздальской, и внезапно напали на станы Батыевы».

«Повесть» даёт нам одно из первых письменных сообщений о возникновении среди населения Древнерусского государства народной партизанской войны против врагов, оккупировавших Русскую землю.

Собрав из уцелевших рязанцев дружину численностью 1700 человек, Евпатий бросился вслед за уходящими в глубь Северо-Восточной Руси татарами. Действуя партизанскими методами, он неожиданно нападал на врага днём и ночью, громил его обозы и уничтожал живую силу захватчиков. Монгольские полки были смяты. Ужас и паника охватили татар. Им казалось, что это мёртвые рязанцы восстали и мстят убийцам. Видя мужество и отвагу мстителей, сам Батый содрогнулся перед народным гневом славян.

С большим трудом нукерам хана удалось захватить в плен раненых и истекавших кровью пятерых воинов Евпатия Коловрата. Пленников принесли к Батыю, и то стал спрашивать их, кто они такие, какой веры и почему так жестоко расправляются с его людьми. Русские ответили:

"Веры мы христианской, слуги великого князя Ингваря Ингваревича Рязанского, а от полка мы Евпатия Коловрата. Посланы мы от князя Ингваря Ингваревича Рязанского тебя, сильного царя, почествовать, и с честью проводить, и честь тебе воздать. Да не дивись, царь, что не успеваем наливать чаш на великую силу-рать татарскую”.

Тогда Батый послал против Евпатия Коловрата лучших татарских богатырей во главе со своим зятем Хостоврулом. Перед уходом похвалился Хостоврул перед Батыем, что приведёт ему Евпатия живого на ханский суд. Но в битве с Евпатием погибли все ханские посланцы:

«И съехался Хостоврул с Евпатием. Евпатий же был исполин силою и рассек Хостоврула на-полы до седла. И стал сечь силу татарскую, и многих тут знаменитых богатырей Батыевых побил, одних пополам рассекал, а других до седла разрубал. И возбоялись татары, видя, какой Евпатий крепкий исполин».

Не имея сил справиться с отрядом Евпатия, татары подкараулили его в засаде и использовали против людей стенобитные машины. С большим трудом врагам удалось одолеть Евпатия и многих его дружинников и захватить в плен уцелевших русичей. И принесли Батыю тело убитого Евпатия, чтобы посмотрел он на русского богатыря, которого страшился и мёртвым. Хан собрал своих полководцев, чтобы посмотрели они на героя рязанского народа. И сказали они своему царю:

«Мы со многими царями, во многих землях, на многих битвах бывали, а таких удальцов и резвецов не видали, и отцы наши не рассказывали нам. Это люди крылатые, не знают они смерти и так крепко и мужественно, на конях разъезжая, бьются - один с тысячею, а два - со тьмою. Ни один из них не съедет живым с побоища».

Наклонившись над телом русского героя, произнёс тогда Батый:

«О Коловрат Евпатий! Хорошо ты меня попотчевал с малою своею дружиною, и многих богатырей сильной орды моей побил, и много полков разбил. Если бы такой вот служил у меня, - держал бы его у самого сердца своего».

После этого Батый приказал отдать тело Евпатия русским воинам, оставшимся в живых после битвы, и отпустить их на все четыре стороны, чтобы могли достойно похоронить своего богатыря. Летописи сообщают нам, что 11 января 1238 года в частично очищенном от пожара главном Рязанском соборе рязанцами были проведены торжественные похороны Евпатия Львовича Коловрата…

Вблизи Старой Рязани до наших дней сохранился поросший травой холм, возведённый, по словам сторожилов, над могилой русского богатыря. Холм возвышается среди полей и небольших рощиц Рязанщины и напоминает нам о великом прошлом этой земли. В наши дни на этом месте возведена небольшая часовня, где все приходящие сюда могут почтить память великого национального героя русского народа.

Сегодня в России существуют три памятника русскому богатырю Евпатию Коловрату. Все они находятся на территории Рязанской области. Первый возведён в городе Шилово, который, по преданию, является родиной русского героя. Второй был открыт 18 октября 2007 года в центре Рязани, недалеко от Рязанского Кремля. Третий установлен на выезде из деревни Фролово в сторону Рязани.

Главный монумент, расположенный на центральной площади Рязани, представляет собой фигуру славянского воина, сидящего на взметнувшейся к небу лошади, чьи копыта опираются на пьедестал из красного камня, символизирующий обагрённую кровью Рязанскую землю. На установленных вблизи памятника каменных стелах высечены отрывки из древнерусских летописей.

Евпатию Коловрату посвящены также многие произведения русских писателей и поэтов, среди которых особенной популярностью пользуются - «Сказание о Евпатии Коловрате» Сергея Есенина (1912) и «Слово о Евпатии Коловрате» Сергея Маркина (1941).

Пусть память о великом герое русского народа

навсегда сохранится в наших сердцах!

2. Битва под Коломной (1238)

После вторжения Батыя в пределы Рязанского княжества, во Владимир прибыли гонцы из Рязани с просьбой о помощи, однако владимирский князь Юрий Всеволодович отказался посылать дружину под стены Рязани. Вскоре после этого Батый прислал во Владимир своих послов, которые лицемерно предложили Юрию Всеволодовичу заключить мир с татарами. Однако владимирский князь, разгадав коварный замысел хана, отказался от такого мира и принял решение собрать ополчение для борьбы с нашествием монголов.

Для сражения была выбрана местность под Коломной, перекрывавшая движение татарских войск в сторону Москвы и Владимира. Сюда и привёл свои полки Всеволод, старший сын владимирского князя. Вскоре к Коломне подошли московские дружины во главе с князем Владимиром, а также подоспевшие на помощь новгородские полки и остатки защитников Рязани. Здесь же сосредоточил свои силы и Батый.

«10 января 1238 г. русское войско заняло боевой порядок: вперед был выдвинут сторожевой полк под командованием воеводы Еремея Глебовича, а следом за ним двинулись объединенные силы русских. Разыгралось упорное сражение, и многие летописцы отметили, что "бысть сеча велика". Сначала русские полки потеснили полки хана Кулькана и прорвались в глубь расположения монголо-татар, нарушив на какое-то время их боевой порядок. В этом сражении хан Кулькан был смертельно ранен. Это был единственный из чингизидов, погибший во время похода Батыя на Русь».

Для поддержания своих воинов Батый ввёл в сражение свежие силы и смог восстановить порядок в своих войсках. В этой битве погибли многие русские князья. Всеволод с малой дружиной смог прорваться к Владимиру. Вместе с ним из-под Коломны ушли остатки новгородских полков. Младший сын владимирского князя с уцелевшей частью дружины и воеводой Филиппом Нянькой укрылся за стенами Москвы. Так попытка объединённого русского войска удержать хана Батыя на рубежах Владимирского княжества потерпела неудачу.

Битва под Коломной стала вторым после Калки крупным сражением русских войск против Монгольской империи.

По количеству участников и упорству сопротивления битва под Коломной считается самым значительным событием монголо-татарского нашествия на Русь. Несмотря на поражение русских войск, татары потеряли под Коломной значительные силы и после взятия Владимира в феврале 1238 года отказались от ещё одного открытого сражения с объединёнными русскими силами, собранными владимирским князем Юрием Всеволодовичем.

Памятная стела на реке Сить

На реку Сить , где владимирцы готовили новое сражение с татарами, Батый послал корпус Бурундая, рассчитывая сдержать русские войска в затяжном сражении, чтобы успеть продвинуть свои основные силы вглубь Руси. В невиданно короткий срок преодолев путь через владимирские леса и подойдя к Сити с неожиданной для русских стороны, Бурундай с помощью разведки установил, что владимирцы ещё не готовы к сражению. Только их трёхтысячные авангард уже был выдвинут навстречу татарам.

Неожиданно напав на рассредоточенные владимирские дружины, Бурундай окружил русское войско и почти полностью истребил его в неравном бою. Погибли почти все князья во главе с Юрием Всеволодовичем, а многие русские воины попали в плен к татарам и были зверски убиты в Шернском лесу.

Поражение русских войск на реке Сити временно сломило сопротивление славян монгольскому нашествию и предопределило захват всей Северо-Восточной Руси войском Батыя.

Тем не менее, и корпус Бурундая, и основные силы Батыя в ходе завоеваний были сильно ослаблены, что стало причиной их отказа от похода на Новгород и приостановки, а затем и полного отказа от похода на Западную Европу. Вспомним ещё раз слова А.С. Пушкина о том, что необозримые просторы Руси «поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы». Татары не осмелились оставить у себя в тылу землю, пусть даже временно захваченную, народ которой явил невиданные образцы героизма в борьбе с варварами. А.С. Пушкин: «Образующееся Просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией».

Рельеф на мраморной стеле в память о героях сражения на реке Сити

3. Оборона Москвы (1238)

Наиболее подробно оборона Москвы от монголо-татар описывается в Лаврентьевской летописи, но и здесь рассказ этот очень краток:

«Тое же зимы взяша Москву татарове, и воеводу убиша Филипа Нянка за правоверную хрестьянскую веру, а князя Володимера яша руками, сына Юрьева, а люди избиша от старьца и до сущаго младенца; а град, и церкви святыя огневи предаша, и манастыри вси и села пожгоша, и много именья въземше отъидоша».

Сегодня известно, что сразу после разорения Рязани войско Батыя по льду Москва-реки направилось к Москве, которая привлекала татар своим богатством. Батый знал, что основные силы защитников погибли в битве под Коломной, где объединённое русское войско пыталось остановить дальнейшее продвижение татар вглубь Руси. В результате защищать Москву уже было некому.

Сохранились сведения о героической обороне Москвы её населением во главе с воеводой Филиппом Нянькой. Несмотря на малочисленность защитников, Москва, по сообщениям современников, продержалась 5 дней. А в несохранившихся русских источниках упоминает об успешных ночных вылазках московских отрядов, стоивших татарам значительны потерь. В одной из таких вылазок Филипп Нянька живым попал в руки врагов и был в бешенстве изрублен ими без всякого суда. После этого Москва была татарами сожжена, а юный Владимир, наследник погибшего под Коломной владимирского князя, был взят в плен.

В «Истории завоевателя мира» Джувейни говорится, что монголы осадили русский город М.с.к.,

«…чьи окрестности были покрыты болотами и лесом, до того густым, что [в нем] нельзя было проползти змее. Татарские царевичи сообща окружили [город] с разных сторон и сперва с каждого бока устроили такую широкую дорогу, что [по ней] могли проехать рядом три-четыре повозки, а потом против стен его выставили метательные орудия. Через несколько дней они оставили от этого города только имя его и нашли [там] много добычи»… .

4. Оборона Владимира (1238)

После взятия Москвы монголо-татарские войска двинулись по льду реки Клязьмы к Владимиру, и морозным днем 3-го февраля 1238 г. Батый со всеми своими силами подошел к городу. Хан предпринял попытку склонить владимирцев к мирной сдаче города, гарантируя им сохранение жизни и имущества. К Золотым воротам был приведен пленный княжич Владимир, который должен был, по мысли хана, убедить свою мать и братьев открыть крепостные ворота. Владимир отказался выполнить волю Батыя и был зверски убит на глазах у горожан перед воротами крепости.

Потеряв надежду на бескровный для татар захват Владимира, Батый расположил свои основные отряды против Золотых ворот города, а свой шатер поставил на Студеной горе.
4-го февраля татары сделали первую попытку ворваться в город, но их атаки были отбиты. В этот же день часть отрядов Батыя направилась к Боголюбову и Суздалю, которые вскоре были захвачены, разорены и преданы огню.

На другой день войска Батыя начали штурм Владимира против церкви Спаса с западной стороны. В этом месте ров был сухой, и осаждавшие легко засыпали его хворостом. Целый день велся обстрел городской стены пороками и таранами. Наконец, отряды татарам удалось сделать пролом, но защитники города сумели его закрыть и вновь отбили нападение.

6-го февраля хан приказал окружить город деревянным тыном, чтобы не допустить внезапной вылазки защитников. 7-го февраля с восходом солнца штурм города возобновился. На этот раз противник стал наступать со всех сторон.

Бои развернулись у Золотых ворот, у старого пролома, у Серебряных, Ирининых, Медных и Волжских ворот. Осаждавшие численно превосходили защитников города. И уже до полудня они овладели частью города от Золотых ворот до Мономаховой крепости.

На плечах отступавших защитников монголо-татары ворвались в центральную часть Владимира и захватили кремль. Укрывшиеся в Успенском соборе люди, в том числе - семья владимирского князя, погибли в огне подожжённой татарами церкви. Владимир был разорен и сожжен. Много владимирцев погибло. Те из защитников, кто не был убит, попали в плен. "Татары вели босых и без покрывал в станы свои, умирающих от мороза ", - сообщил позже русский летописец.

После взятия Владимира Батый направил свои отряды для захвата Юрьева-Польского, Стародуба Клязьменского, Переяславля Залесского и других городов. Весь февраль горела Владимирская земля, в огне рушились города и села, исчезали деревни.

5. «Злой город» Козельск (1238)

Захватив и разграбив Владимирское княжество, войска Батыя по Селигерскому пути направились к Новгороду. Однако силы кочевников были подорваны неожиданным для них сопротивлением русских городов и сёл Северо-Восточной Руси. Не дойдя до Новгорода 100 вёрст, Батый был вынужден развернуть свои орды на юг.

По пути татары продолжали жечь и уничтожать русские города. Часть захватчиков шла по уже разграбленным рязанским землям, основные же силы во главе с Батыем двинулись к Черниговскому княжеству. В конце марта 1238 года они подошли к небольшому русскому городку Козельску, расположенному на берегах реки Жиздры. Благодаря усилиям 12-летнего князя Василия и козельского воеводы, город к приходу кочевников был хорошо укреплён - обнесён крепостными валами, толстыми частоколами и рвами с водой.

Однако татары везли с собой мощную осадную технику и гнали пленных, по телам которых собирались быстро подняться на крепостные стены Козельска. Каким же образом маленький русский городок с населением в 10 тысяч человек, из которых только 2 тысячи могли считаться воинами, смог в течение 7 недель не только выдерживать осаду врага, но и активно сопротивляться 40-тысячному войску Батыя?

25 марта 1238 года началась героическая оборона Козельска, длившаяся более 50-ти дней. Она настолько поразила современников, что была в подробностях сохранена ими в летописях и передана потомкам. Жители города с самого начала не испытывали никаких иллюзий в отношении своей будущей судьбы. Козельцы принимали участие в битве на Калке и знали цену татарским обещаниям.

В ходе переговоров варвары пытались морально сломить защитников города, убеждая их, что при руководстве малолетнего князя дружине город не отстоять. Они пригрозили жестокой расправой самому князю и воеводе Козельска, если город не откроет ворота. Однако горожане отказались вступить в переговоры с Батыем. Началась двухмесячная осада.

Несмотря на то, что у Батыя была и осадная техника, и своя, отработанная годами тактика штурма крепостей, использовать её под Козельском татары так и не смогли. Крепость стояла на холме высотой до 20 метров и имела стены 10-метровой высоты. Осадные башни невозможно было даже подтащить к городу по почти вертикальной гряде. Кроме того, дело было весной, и город был надёжно защищён распутицей: две окружающие его реки разлились и превратили почву вокруг в сплошное месиво. Обстрел из луков и осадных орудий издали не принёс татарам успеха.

Распутица отрезала уже потрёпанное войско Батыя от остальных татар, шедших по Рязанским землям, лишив тем самым надежду на получение помощи. В марте-апреле Батый просто не располагал таким количеством воинов, чтобы они могли бороться с природной стихией, и решил дожидаться, когда схлынет половодье и крепость станет более уязвимой.

Татары встали лагерем недалеко от Козельска и ждали подхода остальных своих отрядов. Между тем жители не просто держали оборону, но активно сражались, совершая ночные вылазки и уничтожая живую силу врага. Батый семь недель нёс потери от их диверсионных действий, но уйти от Козельска не захотел. Его уход означал бы утрату авторитета главнокомандующего, который и так пошатнулся после отступления от Новгорода.

В начале мая к Козельску, наконец, подошли остальные силы татарско-монгольского войска с осадными орудиями. В три дня был засыпан ров, защищавший южную стену. С помощью стенобитных машин-пороков татарам удалось разрушить часть крепостных стен и подняться на вал. Разгорелась кровавая схватка, но осаждённым удалось отбить атаку, потому что сразу вслед за этим воины-дружинники предприняли дерзкую вылазку из города. Врубившись во фланг штурмующим, они обошли их с тыла и ворвались в татарский лагерь.

Дружинникам удалось уничтожить часть осадных орудий и перебить около 4 тысяч человек. Подошедшее подкрепление с трудом оттеснило козельцев к реке, и все они были убиты. Известно, что во время строительства в конце XIX века железной дороги на Тулу строители обнаружили близ Козельска древнее захоронение из 267 черепов.

Татаро-монголы, как известно, своих воинов сжигали и захоронений не делали. По оценке академика Б.А.Рыбакова, это количество примерно соответствует количеству населения русского княжеского замка того времени и может быть захоронением голов тех самых козельских дружинников, что погибли в битве за Козельск.

В ходе героической вылазки трёхсот козельчан погибло четыре татарских полка (десятая часть всего войска) и были убиты три татарских полковника («сына темничьих»). Узнав о потерях, Батый пришёл в ярость: кто-то из убитых военачальников приходился ему родственником, кто-то был личным другом. Батый приказал взять город и не щадить никого из его защитников: ни бояр, ни жён и детей боярских, ни малолетнего князя.

13 мая 1238 года город пал. По преданию, последний бой происходил на княжеском дворе, в кремле. Малолетнего князя Василия спрятали в порубе (узкой яме, служившей для наказания княжеских слуг). Он не смог оттуда выбраться, так как сверху в несколько рядов были навалены трупы воинов. К тому моменту, когда князя обнаружили, он уже погиб.

Есть предание и о том, что некоторая часть жителей сумела покинуть горящий город по подземному ходу. После ухода татар они похоронили убитых дружинников и князя, поставив на могиле знаменитый Козельский Каменный Крест, который стал символом города Козельска. Где находилась эта братская могила и подземный ход - никто не знает.

Батый, желая оправдать перед соратниками свою военную неудачу и огромные потери, наделил Козельск мистической силой. Он запретил называть его Козельском, а повелел звать его «Злым градом» (Могу-Булгусун), что отчасти может быть истолковано как «Город Дьявола». Козельск отнял у завоевателя семь недель, уступив в длительности сопротивления лишь Киеву.

Козельск стал последней, весьма неудачной «точкой» зимнего похода 1237-38 годов. Под Козельском погибли лучшие воины монголо-татарского войска. Есть версия, что результаты этого сражения привели впоследствии к значительным разногласиям в стане захватчиков, вплоть до появления оппозиции самому Батыю, с которой он боролся в 1239-1240-х годах.

Каменный Козельский Крест - древнейшая святыня города Козельска. Его происхождение восходит к дохристианской эпохе и связано с племенами вятичей, которые поклонялись каменным идолам. Именно таким идолом был раньше этот камень, изображавший женщину – покровительницу рода. Об этом свидетельствуют антропоморфная форма камня: он изображал женщину, в немой молитве поднявшую руки к Небу. После принятия христианства вятичи переделали каменного идола в Крест.

По преданию, после гибели Козельска в 1238 году оставшиеся в живых жители, похоронив павших защитников в братской могиле, поставили на ней этот Каменный Крест, символизировавший несгибаемый дух русских людей. В ХХ веке Каменный Крест был установлен на Мемориальной площади Козельска.

6. Битва за Киев (1240)

После завоевания Владимирского и Черниговского княжеств, после попытки дойти до Новгорода, после тяжелейшего сражения под стенами Козельска измотанные вконец войска Батыя были вынуждены вернуться в степи для отдыха и пополнения своих отрядов. Только через несколько месяцев - осенью 1240 года - они вновь начали наступление на Русь и подошли к Киеву.

Киевский князь прекрасно понимал, что без внешней поддержки город осаду не выдержит. Назначив воеводой Киева своего тысяцкого Дмитра, он отправился в Венгрию, пообещав горожанам привести на помощь венгерские и польские войска. Во время его отсутствия киевляне начали готовиться к осаде. Воевода Дмитр имел большой опыт участия в военных вылазках и в защите крепостей. Он организовал работу горожан по укреплению городских стен и начал проводить с народным ополчением ежедневные военные занятия. В укреплении боевого духа киевлян ему помогали киевские священники.

Внутри осаждённого Киева находилось до 50 тысяч горожан, а также скот и лошади. Дмитр смог наладить поступление в город воды из реки Почайны, в которой когда-то князь Владимир Красное Солнышко крестил киевлян. Силами горожан велась борьба с пожарами, которые вспыхивали во всех концах города из-за татарских обстрелов. Все старики и дети были спрятаны в пещерах Лысой горы, где обитали киевские волхвы.

Киевская конная разведка внимательно следила за передвижением татарских передовых отрядов. В конце сентября 1240 года начались первые боевые стычки с татарской разведкой, а 2 октября, по данным украинских краеведов, к стенам Киева подошли основные силы монголо-татар во главе с Батыем. К защитникам Киева были присланы послы хана, которые потребовали сдать город, обещая жизнь его защитникам. Помня о печальной судьбе Рязани и других русских городов, киевляне не поверили ни одному слову хана и перебили всех его послов. Город начал готовиться к обороне.

Поздней осенью татары начали штурм Киева по всему периметру его крепостных стен. Однако в первые же часы штурма они понёсли большие потери. Около двух недель защитники города сдерживали натиск войск Батыя. Обороняющиеся ждали подхода союзных войск во главе с князем Данилой Галицким, но венгры и поляки отказали киевлянам в помощи.

К этому времени разведка донесла хану о том, что в пещерах Лысой горы под охраной небольшого гарнизона скрываются киевские жители - женщины, дети и старики. Опасаясь нападения с тыла, Батый приказал уничтожить их.

Пока было оружие и силы, гарнизон Лысой горы отбивал атаки врагов, но татарам в конце концов удалось захватить входы в пещеры. Однако попытки проникнуть вглубь горы привели к большим потерям в стане захватчиков. Тогда татары развели перед входами в пещеры огромные костры, дым от которых потянулся под землю. Там погибли сотни русских людей, заживо похороненных в каменных подземельях.

После этого, разведав наиболее уязвимые места в обороне Киева, Батый пошёл на последний штурм, в ходе которого стены не устояли и варвары ворвались в город. Как и защитники Рязани, киевляне стояли насмерть, обороняя от врага каждый дом, каждую улицу. Во многих местах вспыхивал рукопашный бой, русские оборонялись с помощью ножей и кистеней. Батый часто выводил из сражения уставшие части и бросал в сражение свежие силы.

Семь дней понадобилось татарам, чтобы преодолеть 700 шагов, отделяющие их от пролома в стене до Десятинной церкви. Боясь рукопашного боя с русскими воинами, варвары начали обстреливать людей из стенобитных орудий, так же как когда-то били каменными глыбами по дружине Евпатия Коловрата.

Обрушившиеся стены Десятинной церкви похоронили под своими обломками последних защитников города. По свидетельству папы римского, посетившего Киев в 1246 году, от 50 тысяч защитников города в живых осталось не более 2 тысяч…

С падением Киева на Руси установилось татаро-монгольское иго (1237 – 1480), которое надолго затормозило экономическое и культурное развитие Русского государства. В результате нашествия были разграблены и сожжены крупнейшие города страны - Владимир, Суздаль, Киев, Тверь, Рязань, Чернигов. Уцелели земли только Новгорода и Пскова, а также Смоленского, Полоцкого и Турово-Пинского княжеств.

Большая часть населения некогда богатой и сильной державы была уничтожена или угнана в рабство. На Руси практически прекратилось каменное строительство в городах, а вокруг них лежали невспаханные, заросшие бурьяном плодородные земли. Экономическое развитие страны было отброшено на несколько веков назад - к деревянной сохе и подсечному земледелию. Выжившие крестьяне начали распахивать земли среди лесов и болот, которые защищали их от монгольских набегов.

Силы страны были подорваны в неравной борьбе с нашествием варваров, но русский народ смог выдержать ужас татарской оккупации и продолжил оказывать сопротивление полудиким ордам степных кочевников, остановив их поход на Европу.