Открытием мемориальной доски карлу маннергейму. Иванов: установка памятной доски Маннергейму не была ошибкой. Топор как инструмент дискуссии
Растянувшаяся на четыре месяца эпопея с установкой в Петербурге памятной таблички маршалу Карлу Густаву Маннергейму , завершена.
Вечером 13 октября рабочие при помощи спецтехники демонтировал мемориальный знак со стены Военной академии материально-технического обеспечения Минобороны РФ на Захарьевской улице, после чего увезли его в неизвестном направлении.
Поскольку никакой информации о целях происходящего не было, возникло предположение о том, что доску отправили на реставрацию после многочисленных атак на нее.
Однако затем на сайте Российского военно-исторического общества появилось сообщение, из которого следует, что демонтаж знака окончательный.
«Мемориальный знак Карлу Маннергейму, ранее располагавшийся в Санкт-Петербурге на здании Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала армии А.В. Хрулева, перенесен Российским военно-историческим обществом в Музей-заповедник «Царское Село». Теперь », — говорится в сообщении.
Густав Маннергейм в 1918 году. Фото: Public Domain
Почтение организатору блокады
Как подчеркивается в заявлении, знак будет храниться в нынешнем виде, без реставрации — «как символ исторических споров в современном российском обществе».
Карл Густав Маннергейм, бывший военачальник Русской армии, после обретения Финляндией независимости активно участвовал в Гражданской войне в этой стране, завершившейся победой местных «белых». Короткий, но кровавый конфликт завершился массовым террором в отношении «красных», к которому Маннергейм имел прямое отношение.
Во время советско-финской войны 1939-1940 годов, а затем в период Великой Отечественной войны Маннергейм являлся главнокомандующим финской армии. В этом качестве он принимал участие в блокаде Ленинграда, жертвами которой стали сотни тысяч мирных жителей. В занятой же войсками Маннергейма Карелии были организованы концентрационные лагеря для карельского и русского населения.
Именно эти обстоятельства вызвали волну протестов против открытия памятной доски Маннергейму в городе на Неве.
Густав Маннергейм в 1942 году. Фото: Public Domain
Топор как инструмент дискуссии
Первая попытка установить доску была предпринята в 2015 году. Она должна была занять место на фасаде дома № 31 по Галерной улице, где до Октябрьской революции располагалась военная разведка Российской империи. Однако буквально накануне запланированной церемонии все мероприятия были отменены.
В итоге доска была открыта 16 июня 2016 года на фасаде дома № 22 по Захарьевской улице, где расположен корпус Военного инженерно-технического университета. До 1948 года на этом месте находилась церковь Святых и праведных Захарии и Елизаветы лейб-гвардии Кавалергардского полка в котором служил Маннергейм.
В церемонии открытия приняли участи министр культуры России Владимир Мединский и тогдашний глава администрации Президента России Сергей Иванов .
Едва ли не с первого дня существования памятный знак Маннергейму подвергался атакам. Его несколько раз обливали краской, фекалиями, кислотой, атаковали при помощи топора.
«Ничейный» мемориал
Одновременно в суд был подан иск с требованием о демонтаже памятного знака.
Совет по мемориальным доскам при правительстве Санкт-Петербурга отказался признавать этот памятный знак мемориальной доской из-за нескольких нарушений. В комитете по культуре Петербурга сослались на технические ошибки, указание неправильных данных, а также отсутствие разрешительных документов.
В то же время власти заявляли, что демонтировать доску не могут, так как не знают, кому она принадлежит.
Сложилась поистине уникальная ситуация — торжественно открывали мемориальный знак, который, если верить властям Петербурга, неизвестно кому принадлежал и неизвестно по чьей инициативе вообще был установлен.
Капитуляция
Апофеозом этого театра абсурда стало решение Смольнинского районного суда, отклонившего иск горожанина Павла Кузнецова к властям о признании незаконной установки памятной доски первому президенту Финляндии Карлу Густаву Маннергейму и ее демонтаже.
Мотивировка решения судьи была такова: поскольку власти города заявляют, что не устанавливали доску, значит, незаконных действий не было. Следовательно, и требовать от администрации Петербурга снять доску нет оснований.
Чудеса юриспруденции, однако, противников почитания памяти Маннергейма не смутили. 13 октября стало известно, что Куйбышевский районный суд принял к рассмотрению новый иск о демонтаже, на cей раз от блокадницы Флоры Геращенко .
В тот же день группа активистов попыталась повесить рядом с мемориальным знаком «альтернативный», с надписью «В память о самом трусливом губернаторе Санкт-Петербурга». Участников акции задержали и доставили в отдел полиции. Они пояснили, что хотели выразить протест против позиции городских властей, которые открещиваются от вмешательства в ситуацию со скандальной табличкой.
Стало очевидно, что расчет на то, что страсти со временем улягутся, не сработал. И, наконец, вечером 13 октября мемориальный знак покинул Петербург.
Сегодня, 16 июня, в Санкт-Петербурге установили мемориальную доску финскому фельдмаршалу . В церемонии принял участие глава администрации Кремля Сергей Иванов, пишет «Российская газета» .
Выступая на открытии памятной доски, которая установлена на фасаде здания Военной академии материально-технического обеспечения на Захарьевской улице, Сергей Иванов дал понять, что этот акт следует рассматривать как попытку преодолеть раскол российского общества, связанный с Октябрьской русской революцией 1917 года и ее различными интерпретациями. «Как говорится, из песни слов не выкинешь. До 18-го года Маннергейм служил России, и если уж быть совсем откровенным, то он прожил и прослужил в России дольше, чем он служил и жил в Финляндии», - подчеркнул Иванов.
Он напомнил, что генерал был дважды ранен во время русско-японской войны, получил высокие государственные награды, в 1906-1908 годах совершил конный поход в Китай и сделал очень много ценных военных наблюдений. После чего вернулся в Петербург и продолжил службу, прошел всю первую мировую войну и участвовал в Брусиловском прорыве. Однако политическая непримиримость, возникшая в ходе Гражданской войны, жесткое идеологическое противостояние, подкрепленное вооруженным насилием, сделали многие тысячи неординарных, энергичных людей вынужденными эмигрантами. Их таланты так и не смогли послужить в полную силу на благо нашей страны.
«Мы знаем то, что произошло дальше, и никто не собирается оспаривать последующий финляндский период истории и действий Маннергейма, никто не намерен обелять этот период истории. Вообще все, что произошло, - еще одно доказательство того, как резко изменила жизнь многих людей Октябрьская революция, столетие которой мы через год будем отмечать. Но при этом нельзя забывать ту достойную службу генерала Маннергейма, которую он проходил в России и в интересах России», - сказал руководитель президентской администрации. Он напомнил, что Маннергейм 31 год прослужил в российской армии. А в феврале 1918-го года советским правительством генералу была назначена пенсия в размере 3761 рубль - немалые деньги по тому времени. «То есть, если называть вещи своими именами, генерал Маннергейм был советским военным пенсионером», - отметил Иванов.
Принявший участие в церемонии министр культуры Владимир Мединский заявил, что памятная доска устанавливается для того, чтобы сохранить память о достойном гражданине России. «Тем, кто сейчас кричит, выступает против, хочу напомнить: не надо быть святее папы Римского и не надо стараться быть большим патриотом и коммунистом, чем Иосиф Виссарионович Сталин. Он лично защитил Маннергейма, обеспечив его избрание и сохранение за ним поста президента Финляндии, и сумел к поверженному, но достойному противнику относиться с уважением», - сказал Мединский.
Министр также согласен с тем, что доска в честь Маннергейма - еще одна попытка Российского военно-исторического общества преодолеть в канун столетия русской революции трагический раскол в нашем обществе. «Именно поэтому мы устанавливаем по всей стране памятники героям Первой мировой войны, которые потом оказались по разные стороны баррикад», - резюмировал он.
Памятная доска в честь Карла Густава Эмиля Маннергейма в Санкт-Петербурге
18 июня 2016 года в Санкт-Петербурге на здании Военного инженерно-технического университета (бывш. Николаевское инженерное училище) была открыта памятная доска в честь фельдмаршала финской армии барона Карла Густава Эмиля Маннергейма . Прошедшее в Петербурге мероприятия было обставлено с государственными почестями. На торжественной церемонии открытия памятной доски присутствовали: глава президентской администрации Сергей Иванов и министр культуры Владимир Мединский . Очевидно, что этому событию посредством фигуры Иванова придано самое высокое политическое значение (оно совпало с открытием очередного Петербургского международного форума) и культурное - через присутствие Мединского. Сейчас можно констатировать, что открытие памятной доски Маннергейму имело тяжелый и крайне негативный общественный резонанс, как в Санкт-Петербурге, так и во всей стране. Далее блокадный аспект вопроса мы оставим за скобками рассмотрения . Об этом было уже сказано достаточно. Речь пойдет о другом, о более важном.
Прежде всего, обращает на себя внимание та несуразность маннергеймовского мемориала, столь свойственная порой официальной России и достаточно описанная пером того же Салтыкова-Щедрина или Гоголя. Первый вопрос. Позвольте, почему мемориальная доска в честь Маннергейма украсила здание Военного-инженерного училища - современного преемника императорского Николаевского инженерного училища? Ведь здесь учились: Герой Советского Союза генерал-лейтенант Дмитрий Михайлович Карбышев , герой обороны Севастополя инженер-генерал Эдуард Иванович Тотлебен , герой обороны порт-Артура генерал-лейтенант Роман Исидорович Кондратенко , писатель Федор Михайлович Достоевский , композитор Цезарь Антонович Кюи и, наконец, если уж захотели, как заявил министр Мединский, помянуть Первую мировую войну - главнокомандующий великий князь Николай Николаевич и еще много, много других славных имен. Разве Маннергейм учился в Николаевском инженерном училище? Разве он был военным инженером? Нет, у него его баронские шведские мозги с детства были настроены на другое - на рыцарей, лошадей, охоту, объездку, скачки.
Маннергейм был кавалеристом. В Санкт-Петербурге он учился в Николаевском кавалерийском училище. Поэтому, если уж решили прославить Маннергейма, то уместней было бы поместить мемориальную доску по адресу Лермонтовский (Ново-Петергофский) проспект, дом 54. Именно здесь, в районе Санкт-Петербурга Коломна располагалось Николаевское кавалерийское училище, и именно здесь в России учился Маннергейм. Но устроители мемориала Маннергейма в Санкт-Петербурге придумали связать Маннергейма с Кавалергардским полком. На месте современного здания на Захарьевской 22, где сейчас была помещена памятная табличка, до 1948 года располагалась домовая церковь лейб-гвардии Кавалергардского полка. Очевидная несуразность. Ведь в Санкт-Петербурге в центре города на Потемкинской и Шпалерной располагаются здания казарм и манеж Кавалергардского полка. Эти здания уцелели. Зачем понадобилось отметить место несуществующей церкви, когда есть сохранившиеся здания, связанные с историей кавалергардов?
Другая несуразность. На открытой мемориальной доске мы читаем следующий текст: «Генерал-лейтенант русской армии Густав Карлович Маннергейм служил с 1887 по 1918 год». Здесь очевидная и многозначительная неточность - Маннергейм служил не просто в «Русской», а в Российской Императорской армии. Маннергейм присягал на службу не России, а государю императору самодержцу Всероссийскому и его императорского величества Всероссийского престола наследнику. В России Маннергейм принадлежал к категории, которую двумя веками раньше называли «служилыми немцами». Особенности персональной службы российскому императору иноземцев создали (таково было условие обхода запретов Веры), как официальную идеологию подобной службы, так и соответствующую ей личностную мотивацию, которую полностью разделял тот же Маннергейм. Поэтому закономерно и правомерно, что в ситуации революционного развала Маннергейм «расстался», как он говорил, с российской армией и Россией, поскольку его личностная служебная связь с императором разорвалась. В своих воспоминаниях он написал: «В те дни мне часто приходили мысли о судном дне, и я совсем не удивился, когда 8 ноября газеты написали, что Керенский и его правительство свергнуты». По фиктивному командировочному предписанию Маннергейм уехал в Финляндию, которая 6 декабря 1917 года объявила независимость. В своих воспоминаниях Маннергейм написал: «Я заметил, что советская власть [в России] все более укрепляется и становится угрозой для молодого финского государства». Подобный поступок Маннергейма в логике «служилого немца» нельзя было считать дезертирством только потому, что его присяга императору более была недействительна, а императорская российская армия разваливалась на его глазах.
Маннергейм в финском мундире германского образца в 1918 году. Источник: Википедия
Министр Мединский заявил, что памятная доска устанавливается для того, чтобы сохранить память «о достойном гражданине России». Но Маннергейм никогда не был «гражданином России». Заметим, в Российской Империи вообще не было граждан, а были подданные. А Маннергейм всегда был подданным Великого княжества Финляндского, входившего в состав Российской империи посредством персональной унии на правах широкой автономии с собственным подданством, налогами, бюджетом, валютой и охраняемой от остальной России границей. Финляндия в составе Российской империи была другим государством, правда, лишенным суверенитета.
На церемонии открытия мемориальной доски в Санкт-Петербурге глава Администрации президента Сергей Иванов, заявил, что «никто не собирается обелять действия Маннергейма после 1918 года, но до 1918 года он служил России». Ну, во-первых, как мы уже указали, Маннергейм служил императору и лишь через него России, и, во-вторых, если, «не обелять» Маннергейма «после 1918 года», то как быть с Маннергеймом в 1918 году, когда он, будучи главнокомандующим финской армии Сената, по его собственному признанию, воевал именно против России. Официальная трактовка и личное объяснение Маннергейма событий в Финляндии 1918 года - это «освободительная война» против России и внутренних финских предателей, которые встали на сторону России. События получили трактовку в категории национальной, но не классовой борьбы. История движется через борьбу этносов, а не классов. Т. е. возглавляемая армия Сената Финляндии сражалась прежде всего против русских и лишь потом против финских красных. Военные действия в гражданской войне в Финляндии в 1918 году начались с разоружения финнами русских воинских частей и гарнизонов, стоявших в Финляндии. В своих воспоминаниях Маннергейм писал: «Военные действия были направлены против тех русских вооруженных частей, которые оставались в Финляндии, несмотря на признание советским правительством независимости нашего государства. Именно поэтому вспыхнувшая война была войной освободительной, борьбой за свободу. Этот факт не может изменить и то обстоятельство, что вскоре мы были вынуждены вести военные действия не только против русских, но и против бунтовщиков внутри страны». Маннергейм в 1918 году, по его собственному признанию, сражался против «русского ига». У Маннергейма была четкая линия в отношении русских добровольцев, выступавших военными советниками или сражавшихся за финскую красную гвардию - при аресте или пленении их разрешалось расстреливать на месте. За ними не признавалось право комбатантов, в отличие от красных финнов.
Уже 11 февраля 1918 года Маннергейм отдал приказ о том, что гражданских русских, участвовавших в деятельности финской красной гвардии, должно расстреливать как шпионов, их разрешалось убивать на месте. Данный приказ в условиях гражданской войны в Финляндии толковался подчиненными Маннергейма весьма произвольно и затрагивал людей, не участвовавших в боевых действиях и не имевших никакого отношения к красным. Подобного рода карательную практику и «увенчали» массовыми расстрелами в захваченном финскими белыми Выборге русских вообще, часто не имеющих никакого отношения к красным, более того, часто настроенным антибольшевистски. Среди расстрелянных в Выборге русских были даже подростки и женщины. Среди расстрелянных во время Выборгской резни были не только подданные Российской империи, но и русские - подданные Великого княжества Финляндского. В бессудных расстрелах русских в Выборге участвовали прибывшие из Германии финские егеря -подданные Великого княжества Финляндского, в свое время добровольно отправившиеся воевать на фронтах Первой мировой войны на стороне Германии против России, хотя Финляндия в составе Российской Империи находилась в состоянии войны с Германией. Положение Маннергейма, как главнокомандующего финской армии Сената, после прибытия из Германии основной части финских егерей было настолько слабым и условным, что он не мог предотвратить эксцессы в Выборге и не мог провести расследования военных преступлений егерей и финских националистических активистов (1). Никто из участников Выборгской резни наказаний не понес, хотя неофициально все убийцы были известны. Поэтому ответственность за это злодеяние также лежит на Маннергейме, как командующем армии.
В конечном итоге логика Мировой войны в 1918 году оказалась сильнее Маннергейма. По его словам, в 1918 году он воевал за «свободу Финляндии», под которой он понимал независимость страны, и против «русского ига», «векового притеснителя» России и «многовековых кандал». Однако в апреле 1918 года в Финляндии высадились германские части - Балтийская дивизия фон дер Гольца и бригада фон Бранденштайна . Началась германская оккупация страны. Финляндия попала в вассальную зависимость от Германии, которую немцы намеревались закрепить передачей трона Великого княжества Финляндского немецкому принцу. Этот внешнеполитический курс, ориентированный на Германию, пользовался безоговорочной поддержкой победивших в гражданской войне руководящих кругов Финляндии. Договор с Германией, подписанный 7 марта 1918 года, привел к тому, что независимость Финляндии тогда не состоялась, и Маннергейм, как бывший российский генерал, стал не нужен финским властям. Он подал в отставку с поста главнокомандующего армии. Правительство Финляндии заключило с Германией ряд кабальных договоров, фактически лишивших страну суверенитета. По мартовскому договору Германия получила право создавать военные базы на территории Финляндии, а финский флот поступал в полное распоряжение германского адмиралтейства. За месяц до капитуляции Германии 9 октября 1918 года финский парламент по указанию из Берлина избрал королем Финляндии родственника императора Вильгельма II гессенского принца Фридриха Карла . И лишь поражение Германии в Мировой войне в 1918 году предотвратило переход Финляндии из российской сферы влияния в германскую.
После августа 1918 года, когда поражение Германии стало очевидным, Маннергейм переориентировался на победившую Антанту. Финское правительство отправило его на переговоры в Лондон и Париж. Как бывшему генералу российской службы, сражавшемуся против Германии на полях Мировой войны, ему было обеспечено доверие союзников. Подобный поворот и обеспечил Маннергейму пост регента Великого княжества Финляндского. Напомним, что трон этот все еще формально принадлежал российской императорской династии. Сражавшиеся за «единую и неделимую» Россию российские белые не признавали независимости белой Финляндии. С их точки зрения, Маннергейм был узурпатор финляндского трона и сепаратист. Поэтому Маннергейм плохо вписывается в российское белое движение, поскольку над ним довлели государственные интересы Финляндии.
Далее следует описать ту антироссийскую роль, которую готовила Антанта Маннергейму и его подчиненным в Финляндии и с которой он был согласен. В исторической литературе написано достаточно о действиях финских националистов в 1920-1922 году в российской Карелии (Восточная Карелия по финской терминологии) в попытках отторгнуть эту территорию и присоединить к независимой Финляндии. Еще 15 мая 1918 года правительство Финляндии официально объявило войну России. Последовала первая советско-финская война - 1918−1920 года.
События предыстории этой войны развернулись вокруг переговоров между Советской Россией и Германией вокруг Брестского мира. В событиях этих участвовал и Маннергейм. 23 февраля 1918 года на станции Антреа в специальном обращении к войскам он поклялся, что не вложит меч в ножны пока не освободит «Восточную Карелию». 27 февраля 1918 года правительство Финляндии направило ходатайство Германии, чтобы та рассматривала Финляндию в качестве союзницы Германии и потребовала от России на переговорах в Бресте передать Финляндии Восточную Карелию. В ставке Маннергейма тем временем разрабатывался план организации «национальных восстаний в Восточной Карелии», которые должны были спровоцировать финские кадровые военные. 7 марта 1918 года последовало официальное заявление главы Финляндского государства - регента Пера Эвинда Свинхувуда о том, что Финляндия готова пойти на мир с Советской Россией в случае передачи Финляндии Восточной Карелии, части Мурманской железной дороги и Кольского полуострова. Эти претензии подтвердил и премьер-министр Финляндии. 15 марта 1918 года Маннергейм утвердил т. н. «план Валлениуса», предусматривающий захват Восточной Карелии и Кольского полуострова. 10 мая 1918 года, т. е. за неделю до официального объявления войны, финские отряды атаковали на Кольском полуострове Печенгу, но были отбиты местными красногвардейцами. Подозрительная активность финнов на Коле, за которой, полагали союзники, стояла Германия, спровоцировала интервенцию Антанты на Русском Севере. В марте 1918 года в Мурманске сначала по соглашению с правительством большевиков появились британские войска с целью охраны складов поставленной союзниками военной амуниции и защите края от немцев и финнов. В июне в Мурманске дополнительно высадился крупный отряд из 1,5 тысяч британских солдат и сотни американцев. После этого большевики в июле 1918 года разорвали отношения с Антантой. Война большевиков с интервентами спровоцировала, в свою очередь, кровавую гражданскую войну на территории российского Севера, которая продолжалась до февраля 1920 года. Внутренних предпосылок к этой гражданской войне на этой территории не было. Она была спровоцирована извне, и первый запал подожгли именно финны с Маннергеймом с их претензиями на Колу.
Во время своих контактов с союзниками в Париже и Лондоне Маннергейм прощупывал их отношение к Финляндии и советско-финской войне. Он легко определил, что у союзников наличествует два подхода по отношению к будущему России. Одну позицию представляли бывшие послы Великобритании в России лорд Чарлз Хардинг и сэр Джордж Бьюкенен , которые полагали, что следует восстановить прежний режим в Российском государстве в его прежних границах. Исключение делалось для Польши, но не для Финляндии, для которой должен быть восстановлен прежний широкий автономный статус. Другое направление в британской дипломатии олицетворял влиятельный заместитель министра иностранных дел лорд Роберт Сесил . Этот полагал, что Россию после умиротворения и свержения большевиков следует разделить на части. Очевидно, что именно это направление должно было поддержать финские территориальные требования относительно России. Сам Маннергейм считал, как он дипломатично выражался в своих мемуарах, что Российское государство может быть создано только лишь в новых границах. Весной 1919 года во время переговоров с англичанами Маннергейм просил официального одобрения идущей финской войны с Россией. В качестве мер для установления мира он требовал проведения плебисцита о присоединении к Финляндии Восточной Карелии, предоставления Москвой автономии Архангельской и Олонецкой губерниям и демилитаризации Балтийского моря, т. е. уничтожение Балтфлота.
Показательно, что в 1920 году в составе изданного в Лондоне «Атласа народов» (The Peoples Atlas Book) была представлена карта Финляндии с восточными границами по максимуму финских требований. Финляндия в этих границах представлена не как проект, а как реально существующее государство. Надо заметить, что The Peoples Atlas Book был посвящен географии Мировой войны и послевоенного устройства. Итак, по означенной карте к Финляндии отошла половина Русской Лапландии с самыми удобными незамерзающими морскими гаванями в Кольским фиорде. Намечалось, что к Финляндии, помимо Печенги с ее древним православным монастырем, отойдут исторический русский город Кола (основан в середине ХVI века) и новый город - Мурманск (Романов-на-Мурмане, основан в 1916 году). Здесь особо отметим, что в настоящее время у России имеется всего лишь единственный открытый океанский морской порт, связанный коммуникациями с внутренними районами страны - это Мурманск. Предложенный финский захватный территориальный проект, фактически, лишал Россию самого удобного открытого выхода в Океан и точки, удобной для контроля над Арктикой в западной начальной части Северного морского пути. Кроме того, не будем забывать о стратегическом военном и коммуникационном положении Кольского полуострова на территории России, которое полностью определилось во время Первой и Второй мировых войн и в войну холодную. Дополнительно еще по своему согласованному с англичанами проекту финны намеревались получить и Кандалакшу, в результате чего Белое море из российского внутреннего морского превращалось в международный водоем.
Карта Финляндии из британского «Атласа народов», 1920 года
Однако этому продвигаемому Маннергеймом территориальному экспансионистскому плану не суждено было сбыться из-за позиции красного Кремля. Первая советско-финская война закончилась Тартуским мирным договором от 14 октября 1920 года. Советская Россия в Тарту пошла на существенные территориальные уступки Финляндии, но это была мизерная часть от того, что первоначально хотели финны. В Заполярье Финляндия получила Печенгскую волость (фин. Петсамо), западную часть полуострова Рыбачий и большую часть полуострова Среднего. Подобная территориальная уступка стала отступным перед лицом финской претензии на лучшую половину Русской Лапландии. Подобный оборот дела стал возможен лишь потому, что большевики консолидировали власть, нанесли поражение своим противникам в гражданской войне и самое главное - победили в гражданской войне на Русском Севере, принудив интервентов Антанты уйти из этого региона. Советская Россия выступала на переговорах в Тарту с позиции силы, это и сделало невозможным финский проект отторжения от России жизненно важных для нее арктических территорий.
Именно за этим проектом в Финляндии стоял, в том числе, и Маннергейм. В качестве регента Маннергейм был главой Финского государства с декабря 1918 по июль 1919 года. Поэтому он полностью ответственен и за первую советско-финскую войну, и за планы финских территориальных захватов в России. Уже в 1918 году Маннергейм продемонстрировал себя злейшим врагом России, который хотел нанести ей стратегическое геополитическое поражение в Арктике. Этот политический сюжет со стратегическим контекстом лишний раз подчеркивает, что Маннергейм в 1918-1919 году был врагом не просто большевиков, но и исторической России. Маннергейм никогда не скрывал, что видит историческим предназначением Финляндии «защищать» Западную цивилизацию на Севере. Поэтому в свете новейшей арктической политики России и т. н. «борьбы за Арктику» и текущем противостоянии цивилизаций увековечивание памяти Маннергейма во второй исторической столице России высшими государственными сановниками России выглядит неуместным актом, актом, в частности, не отвечающим текущим интересам российской политики в Арктике.
Какими бы ни были обстоятельства и побуждения инициаторов установки памятной доски, циркулируют различные версии , редакция присоединяется к требованиям общественности срочно демонтировать ее .
(1) О Выборгской резне см.: Вестерлунд Ларс. Мы ждали вас, как освободителей, а вы принесли нам смерть. СПб., Аврора-Дизайн, 2013. // http://mitra-books.com/uploads/attachments/lars-vesterlund-431.pdf
Дмитрий Семушин, редактор
С интересом изучил выдачу яндекса по слову "РВИО".
Общероссийская общественно-государственная организация «Российское военно-историческое общество» - основанное в 2012 году указом президента РФ В. Путина добровольное самоуправляемое общественно-государственное объединение, деятельность которого, согласно декларации, направлена на изучение и популяризацию военной истории России, а также сохранение объектов военно-исторического культурного наследия.
16 июня 2016 самоуправление общества привело к торжественному открытию доски финскому маршаллу Маннергейму в Санкт-Петербурге, на Захарьинской 22.
Российское военно-историческое общество образовано в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 29 декабря 2012 года № 1710 и считается продолжателем существовавшего в 1907-1914 годах Императорского Русского военно-исторического общества.
Императорское военно-историческое общество просуществовало всего семь лет и формально закончилось в 1917, хотя уже в 1914 "все ушли на фронт". Полагаю, императорское общество не успело отметиться открытием памятника, или какой завалящей доски скажем, Тамэмото Куроки или Джезаирли Гази Хасан-паше , и даже никого из наполеоновских генералов не помянули как следует, насколько мне известно.
Одним из инициаторов создания общества стал министр культуры Российской Федерации доктор исторических и политических наук Владимир Мединский, избранный 14 марта 2013 года на Поклонной горе в Москве на учредительном съезде его председателем. Председателем Попечительского совета общества стал заместитель Председателя Правительства Российской Федерации доктор философских наук Дмитрий Рогозин.
Компания в добровольном самоуправляемом обществе подобралась белая, чтобы не сказать монархическая. Рано или поздно какая-то каверза должна была произойти. По факту, фасон держали больше трёх лет.
Согласно Уставу Российского военно-исторического общества, его деятельность направлена на «консолидацию сил государства и общества в изучении военно-исторического прошлого России, содействие изучению российской военной истории, противодействие попыткам её искажения, обеспечение популяризации достижений военно-исторической науки, воспитание патриотизма, поднятие престижа военной службы и сохранение объектов военно-исторического культурного наследия»
С Маннергеймом получилось не очень по уставу. Консолидация общества выразилась в дружном возмущении общества в ответ на действия властей, обливании памятника зелёнкой, затем красной краской .
Изучение истории, в данной ситуации скорее вынужденное: тысячи граждан ознакомились с геометрией блокады, историей финских концлагерей для советского населения, влиянием финнов на поставки продовольствия и их планах насчёт оптимального положения границы, когда город перестанет существовать.
О противодействии искажению и популяризации достижений исторической науки здесь речи явно не идёт.
О воспитании патриотизма Вам расскажут фотографии почётного караула, который отдаёт воинскую честь убийце твоего народа.
В совет общества входят министр обороны РФ Сергей Шойгу, министр внутренних дел Владимир Колокольцев, глава ФСО Евгений Муров, глава ГК «Ренова» Виктор Вексельберг, основной акционер АФК «Система» Владимир Евтушенков, один из основателей компании «Вимм-Билль-Данн» Давид Якобашвили, председатель правления ОАО «Транснефть» Николай Токарев, экс-президент ОАО «Российские железные дороги» Владимир Якунин. Научный совет общества возглавляет председатель ЦИК России Владимир Чуров.
У РВИО порядка 40 отделений по всей России (в одном московском работает 40 человек), одно из самых активных - кировское - возглавляет местный губернатор Никита Белых. Помещения для отделений военно-исторического общества подыскивались за счет Министерства культуры.
По-моему, здесь всё ясно. Сливочная из всего постсоветского бомонда, от Шойгу до Никиты Белых. Повторюсь, крупная провокация от такого состава была просто вопросом времени.
Далее некоторый интерес представляет секция, где перечислено более двадцати памятников, которые РВИО установило в различных регионах России и Франции. Собственно, этот внушительный список из заставил меня вспомнить цитату, которую я вынес в заглавную картинку поста.
Доска с Маннергеймом перечёркивает все позитивные достижения РВИО за три года работы. Как бы не перечеркнула будущее...
Отметим, что из новостных лент РВИО новость об открытии доски никуда убирать не стали (http://rvio.histrf.ru/activities/news/item-2633).
Хотя в твиттере предпочли прикрыться сканом Красной звезды с обменом телеграммами между Сталиным и Маннергеймом после войны.
Действительно, всего 140 символов, мало ли что скажут в краткой форме уважаемому устроителю двадцати памятников, плюнувшему в лицо миллионам патриотичных соотечественников.
Доску установили на доме №22 по Захарьевской улице – сейчас тут находится Военный институт (инженерно-технический) Военной академии материально-технического обеспечения им. А.В. Хрулева, а когда-то были казармы Кавалергардского полка императрицы Марии Федоровны, где служил Маннергейм. Здесь же, на Захарьевской, 31, он жил накануне русско-японской войны.
Сейчас у курсантов Военной академии, кажется, есть наряд по «дежурству» около доски. Дождливым петербургским днем памятный знак накрыли полиэтиленом. После под ней, прямо в красной луже, появились цветы. Около доски и под козырьком знания напротив стоят бдительные курсанты. Я пытаюсь дождаться порыва ветра, который приподнял бы полиэтилен, чтобы сфотографировать доску. Курсанты оценили мои попытки, перешли дорогу и прижали пленку к доске лестницей, стоявшей неподалеку. «Ребята, вы не знаете, ее снова откроют после того, как восстановят?» - спрашиваю их. «Не знаем мы, ничего не знаем…» - разводят руками парни. Рядом останавливается солидная черная иномарка, открывается окно. Такой же солидный мужчина, приняв меня за туриста, докладывает: «Это доска тому самому Маннрегейму, вы в курсе, да? Ему».
Несмотря на дождь, центр Петербурга будто накален от соседства со спорным памятником. «Мост Кадырова, доска Маннергейма. Ну, позор! Его же ничто не связывает с Россией, кроме места учебы. А потом он вообще против русских воевал!» - говорит местный житель. «А вы в курсе, что он 32 года служил Российской империи? – Привожу в ответ традиционный аргумент историков. – В русско-японскую воевал, с Брусиловым дружил, и, если бы не он, не было бы у нас Брусиловского прорыва в Первую мировую». «Да? – заинтересованно отвечает горожанин. – Я этого не знал».
«Я не знаю, кто и зачем решил сейчас вешать эту доску, ведь это однозначная провокация, - говорит историк и руководитель экскурсионного проекта «Цвета Севера» Виталий Штенцов. – Не понимаю, почему на доске указано, будто он служил в русской армии до 1918 года, хотя он в то время уже руководил белым движением в Финляндии и его войска массово убивали русских в Выборге. Известно, что Маннергейм был готов присоединиться к штурму Ленинграда в 1942 году. Гитлер пытался заслужить его расположение. Маннергейм же оказался между молотом и наковальней, между Сталиным и Гитлером, и он очень удачно вышел из этой ситуации. Это просто политика. Не стоит считать его таким уж сентиментальным, город он не обстреливал только потому, что у него не было тяжелой артиллерии. Так что для Петербурга он скорее плохой, чем хороший, и вешать эту табличку, на мой взгляд, не стоило».
Петербургская молодежь, выступающая против доски, также оперирует историческими аргументами. «Блокада Ленинграда является самой страшной трагедией в истории города и одной из величайшей трагедий в истории человечества, - начинает с больной темы активист Александр Полисадов. - Боевые действия под командованием Маннергейма против защитников города продолжались на всем протяжении блокады, в том числе - боевые действия против соединений, осуществлявших защиту Дороги жизни. Его действия во время Великой отечественной войны, часто трактуемые как благородство, либо не имели место, либо объясняются сугубо военными причинами, связанными чаще с успешным противодействием ему советских войск, чем даже просто рациональностъю ведения боевых действий». При этом активист выступает категорически против вандализма и считает, что доску нужно снять законным способом.
А вот известный писатель, блокадник Даниил Гранин выстпил «за» доску. Общаясь с журналистами, он отметил, что Карл Маннергейм, войска которого действительно составляли часть блокадного кольца вокруг Ленинграда, никогда не обстреливал город из орудий. Отстаивает позиции финского генерала и финский политолог Йохан Бекман, известный своими пророссийскими взглядами: «Основную часть жизни, до своего 50-летия, Маннергейм жил в России и служил генералом Русской армии, - отметил Бекман. - Как и все великие личности, он спорная фигура… Я уверен, что Маннергейм, как большинство белых генералов, был антибольшевиком, а не русофобом. Известно, что до конца жизни он хранил у себя поблизости фотографию императрицы Александры Федоровны. До конца своих дней оставался верен императору и его семье. Я уверен, что Маннергейм всегда скучал по своей России и мечтал вернуться в свой Петербург. Эта памятная доска и есть его посмертное возвращение».
За увековечивание памяти Маннергейма в Санкт-Петербурге выступает и известный политолог Алексей Макаркин , первый вице-президент Центра политических технологий: Вот что он рассказал «МК»:
Внизу кто-то заботливо положил цветок.
Маннергейм был гвардейцем и генералом Российской Империи, который участвовал в русско-японской и Первой мировой войнах, был награжден орденом Святого Георгия четвертой степени. К тому же будучи российским офицером он провел значимую экспедицию в Китай, поэтому у него нет недостатка в заслугах перед Россией, а именно с Санкт-Петербургом его связывает то, что он кавалергардом.
Что касается блокады Ленинграда, то есть два противоположных подхода, один из которых заключается в том, что Маннергейм был военным преступником, а другой - что он спас город, отказавшись продвигаться дальше определенного рубежа. Я думаю, что не надо идеализировать Маннергейма, и истина находится где-то посередине. Так же важен тот факт, что он возглавил Финляндию в 1944 году и вывел ее из войны, что позволило Красной армии высвободить свои силы для наступления на других участках фронта. Нужно учесть и то, что в Советском Союзе его не стали причислять к военным преступникам.
Я не против, чтобы память Маннергейма увековечили в Санкт-Петербурге, но для этого могут быть разные форматы. Например, Военно-историческое общество могло открыть музей кавалергардов, где ему было бы уделено почетное место. Вместе с тем попытка провести увековечивание его памяти в режиме спецоперации не могла не вызвать скандал. Нужно было устроить широкие обсуждение установки таблички, чтобы каждый житель мог высказать свое мнение по этому поводу, и принять конечное решение с учетом их мнения. Теперь ее уже вряд ли снимут, так как власти пойдут на принцип. Табличку почистят и, возможно, приставят к ней охрану.
Само появление доски в Петербурге инициировано местным отделением Военно-исторического общества. Там не смогли оперативно предоставить комментарий о том, что будут делать с доской дальше (ведь даже в Военной академии лаконично заявили, что обязаны следить за зданием, а не за памятной табличкой). Основной причиной установки доски историки называли заслуги Маннергейма перед Российской империей. При этом местный комитет по культуре деликатно промолчал на предложение оставить памятный знак также на доме №31 по Захарьевской улице, где жил Маннергейм. КГИОП (Комитет инспекции и охраны памятников) не менее деликатно заявил, что доска не является предметом охраны и комитет ее расчисткой заниматься не будет. К слову, финны тоже иногда любят портить памятник Маннергейму возле Тампере. По словам историка Штенцова, Тампере был самым «красным» городом Финляндии, и там до сих пор живут потомки убитых финских красноармейцев, которые и поливают Маннергейма красной краской. В Петербурге в красную лужу под доской местные жители положили цветок. Наверное, кто-то все же верит в сентиментальность финского маршала.
Анастасия Семенович, собкор «МК» в Санкт-Петербурге
